Последнее очко решил вложить в восприятие, так как чем раньше я замечу неприятности, то тем проще будет их преодолеть, тем более всего с одним глазом.

Восприятие: 7/10

На этот раз все прошло намного легче чем с живучестью. Как-будто зачесался глаз, кожа, стала лучше ощущать одежду и жёсткую кровать под ней, уши уловили новые звуки.

Встав и оглядевшись, я явственно уловил, что стал намного лучше видеть и слышать, даже как-будто нос уловил новые оттенки пыли и затхлости.

Решив не останавливаться на достигнутом и проверить еще парочку коридоров. Заглянув в очередную каморку, я обнаружил зеленокожего чья синяя кровь испачкала весь пол, однако в коридоре следов не было, впрочем, как и кого-нибудь еще в самой комнате.

— Не сам же он себе вспорол брюхо?

Враг Урук-хай 1 Уровень

Быстрый взмах клинком, и я прервал его мучение.

Внимание! Вы получили 8 ОС! (15/60)

Обыскав очередной труп, я с удивлением не обнаружил ни торбу, ни оружейную карту. Только окровавленную железку, похожую на обломок ножа.

Продвигаясь по очередному коридору мое внимание привлекли пятна крови на полу и стене.

Заглянув внутрь, я увидел сидящего у стены крупного измазанного кровью мужчину. Возле него лежало шесть бездонных торб и копье, он сосредоточенно заматывал культю на левой руке. Голова его была полуседая, впрочем, как и аккуратная бородка.

Союзник человек 2 Уровень

Нимб подсвечивался зелёным.

Я кашлянул привлекая внимания.

— Радуйся незнакомец. — произнес я на системном языке.

Раненый вздрогнул, схватил здоровой рукой лежащее рядом длинное копье и неловко выставил его в мою сторону.

— И ты радуйся воин — произнес он тихо, перехватывая копье более удобным хватом. — Я, Пелит — сын Эврисака из рода Филиалов, потомок Аякса Великого. — продолжил он настороженно смотря на меня.

— А меня звать Фламмифер. И до недавнего времени я был гладиатором у ланисты Люция из Капуи, и пока у меня есть веские причины не упоминать моих предков, с некоторым внутренним сопротивлением произнес я. Не желая, напрямую говорить о том, что я, в том числе и беглый раб.

— Если тебя не затруднит расскажи, почему у тебя статус врага? — спросил эллин, внимательно следя за мной.

— В этом нет секрета, на меня напали, и я защитился как смог, — сказал я полуправду.

Немного обдумав мой ответ Пелит кивнул своим мыслям и опустил копьё.

— Предположу, что у нас с тобой богоравный Фламмифер нет вражды и мы можем скоротать время беседой, так как до конца божественного задания осталось чуть больше часа.

— С улыбкой, произнес Пелит.

— Не откажусь от интересной беседы, да и в случае если на нас кто-нибудь нападет, то двум подранкам будет проще. — ответил я устроившись поудобней на стуле напротив Пелита.

— Как я уже сказал род мой восходит к богоравному АяксуТилиманиду правнуку Зевса и соратникуУллиса и Ахилла.

Про них было сложено не мало легенд, надеюсь мой юный друг слышал некоторые из них. — начал Пилит, продолжив заматывать культю туникой.

— Да я слышал песни рапсодов об осаде великого города Трои и про Героев равных богам. — сказал я невольно вспомнив своего друга по нелегкой гладиаторской судьбе умершем полгода назад. Он был, горазд рассказывать разные байки, в том числе и про то о чем начал говорить Пилит.

— После того как Аякс кинулся на меч прошло пара поколений и мой досточтимый предок Филей перебрался в славный полис Афины. И передал наш родной остров Саламин под руку Афин.

— И род наш из царского превратился в род просто знатный. — с некоторой грустью продолжил он.

— Но, не смотря ни на что — наш род процветал. В нем были и отважные воины и мудрые военачальники и не менее мудрые политики и философы.

— Я же посвятил свою жизнь медицине и философии. Впрочем, если бы я выбрал военную стезю, то не лишился бы руки в схватке с зеленокожим воином. — закончил он свой рассказ, одновременно завершив завязывать узел на культе при помощи зубов и здоровой руки.

Посмотрев мне в глаза он увидел там изумление, так как не каждый день увидишь человека спокойно рассуждающего об истории своих предков попутно обрабатывая свою же отсечённую руку.

— Не думай, что я безумец получающий удовольствие от своей боли — сказал он.

— Это проклятие или дар нашего рода, мы почти полностью не чувствуем боли. Для воина в гуще боя — это возможно и хорошо, но в обычной жизни заметить рану, только когда ощутил слабость от потери крови или ожог, увидел, только случайно посмотрев на ногу в костре. Впрочем, не будь у меня — этого дара я вряд ли справился бы со своим противником, после того, как он отсек мне руку своим мечем, он не ожидал, что — это меня не задержит даже на миг. Да и раны обрабатывать намного проще.