— Прошу прощения, господин, — пролепетала девица, поняв, что перешла черту, — следуйте за мной.

Учителя мы нашли в беседке: он, развалившись на скамейке, прислонился к одному из бетонных столбов, и прикрыв глаза, нагло храпел.

Сопровождающая меня девушка хотела потрепать Томилина по плечу, ибо негоже спать в подобных местах, куда может забрести любой желающий, но я её предостерег, придержав от необдуманного поступка.

— Не стоит, — усмехнулся себе под нос, представив, как спросонья, не разобравшись что к чему, учитель со всей дури лупит каким-нибудь мерзким заклинанием по бедной жрице любви.

Странно, что он вообще отрубился здесь, а не в своей комнате. Не похоже это на Петровича — вести себя столь расслабленно и небрежно.

Томилин — воин, очень много повидавший на своём веку, и чтобы позволить себе неосторожность заснуть на открытом пространстве — пусть и охраняемой территории — должно было случиться что-то из ряда вон выходящее.

Будить учителя не пришлось: наше появление прервало чуткий сон Петровича, впрочем, я об этом догадывался. Не будь так, он бы не дожил до своих лет. С такими врагами как у него, нужно спать вполглаза и постоянно держать ухо востро.

— Не притворяйся, вижу ведь, что уже проснулся, — хмыкнул, наблюдая, как учитель вскинул голову.

— А-а-а, это ты? — махнул рукой Петрович.

Сна уже ни в одном глазу, словно это не он только что сопел как дальневосточный экспресс.

— У нас вроде как разговор намечался.

Томилин кивнул и перевёл взгляд на работницу.

— А ты чего здесь вертишься? А ну марш обратно! Клиентов полон дом, а она как беременная сука прохлаждается!

Брюнетка вздрогнула и виновато мне улыбнувшись, припустила обратно.

— Чего ты так, мог бы и полегче.

— Ай, — скривился Петрович. — Достали бабы, чтоб им пусто было!

— Поня-я-я-тно, — протянул, усмехаясь, — Это ты от Элеоноры с Надеждой сюда сбежал? Так ведь найдут, укрытие-то ненадежное.

— Зато почти час для себя отвоевал, — проворчал Томилин, — а то прямо не знаешь, как вырваться из цепких коготков. Макс, как ты с даром инкуба со своими вертихвостками справляешься? Мне одного дня хватило — уже хочется драть на голове волосы. Надежда с Элен словно с цепи сорвались. Думал, порвут на части.

— Так у меня сейчас только одна Алина. Ей конкурировать пока что не с кем, да и не стала бы она ревновать. Артемьева — девушка умная, а главное — уникальная, своё преимущество перед другими осознаёт, но и в собственницы метить не собирается.

— Повезло, что у вас схожая природа. А вот мне-то что делать? Больше полвека один прожил, а тут под старую сраку сразу две нарисовались, и самое странное, что раньше я Элеоноре был нужен как собаке пятая лапа, а сейчас... Гляди-ка, потребовался.

— А ты что хотел? На то они и женщины — у них своя логика и собственное восприятие мужчин. Эслер была спокойна, зная, что ты всегда возвращался к ней...

— Но, — возразил Томилин, — У нас с ней даже ничего не было. «Любовные» отношения — всего лишь ширма.

— Не суть. Это не отменяет факт — в этот раз ты притащил за собой женщину, причём ту, что имеет на тебя виды. Вы с Элен партнеры, пусть и не в сексуальном плане, а это намного серьёзнее.

— Не понял? — нахмурился Петрович.

— Да что не понять-то? Эслер боится, что у тебя с Надеждой всё по-взрослому закрутится. Женишься, введёшь Ивлееву в курс дела, а Элеонору на обочину выкинешь. Может и не выкинешь, но подвинуться ей точно придется. Думаешь, ей хочется делиться властью?

— Не собираюсь я ни во что посвящать Наденьку. Не создана она для всей той грязи и мерзости, в которую нам с Элен приходится окунаться. Да и о какой женитьбе идёт речь? Я второй раз на одни и те же грабли наступать не собираюсь. Надо будет, Ивлееву прочь пинками погоню. Ей со мной ничего не светит, да и Элеоноре тоже кроме как на совместный бизнес рассчитывать не приходится.

— Так она и не претендует, я думаю.

— Эх, бабы... из всего-то они проблемы делают.

— Петрович, вот ты о Надежде переживаешь, а как же Эслер? Почему ее «бессмертные» не трогают, чтобы до тебя добраться?

— Хе-х, хороший вопрос. Я тебе потом как-нибудь расскажу, не сегодня. Долгая история. Ты лучше сам объясни — как до такой жизни докатился? Почему тебя Смерть сразу не прибрала, как узнала, что подохнуть не можешь?

— Понравился я ей. Сам посмотри, какой я красивый, умный, а главное полезный.