Шрифт:
Да и того, что они смогут со мной расправиться, я тоже не боялся. В конце концов, спорт и единоборства были со мной с самого детства. Бесконечная рукопашка, региональные соревнования и даже эффектное появление на соревнованиях федерального и международного уровня. Я был хорошим бойцом, не гениальным, но одним из лучших.
Спортивные достижения не делали меня Брюсом Уиллисом или Джэйсоном Стэтхемом, не позволяли мне выносить врагов пачками, но и сомневаться в своих силах не приходилось. Если оставшиеся двое подготовлены примерно также, как этот «лев», то бояться мне нечего.
Быстро выяснилось, что я прав.
Стриженому надоело ждать, и он ринулся ко мне, молотя кулаками по воздуху с такой силой, как будто пытался его побить. Наверное, он думал, что так смотрится опаснее.
Я легко увернулся от его беспорядочных ударов и засадил двойку в корпус. Этого ему хватило, чтобы обхватить себя руками и присоединиться к кукующему на асфальте товарищу.
Теперь настала очередь последнего, того, что не расставался с телефоном, то и дело поглядывая на экран.
— Ну а ты не хочешь показать мне, что умеешь?
Тот помотал головой и отступил. Бежать он не пытался. Кажется, чего-то ждал…
Чего именно, стало понятно сразу.
Двери клуба распахнулись, и в переулок хлынула толпа человек в десять.
— Ну наконец-то! Где вас черти носят?! — с облегчением прокричал он.
Теперь было ясно, кому он отписывал на телефоне. Раньше остальных понял, что втроём они меня не потянут, и позвал друзей на помощь. Умный ход, конечно. Но очень подлый!
— Что, придурок, теперь ты не такой смелый?! — проревел стриженый. — Парни, кончайте этого идиота!
Я не успел ничего сделать, как они ринулись на меня всей толпой. И если первых двух я всё-таки успел свалить, то остальные задавили меня массой и, уронив на асфальт, принялись орудовать ногами.
Я сопротивлялся, что-то пытался кричать, но меня никто не услышал.
А потом всё померкло. Наступила полная темнота…
… через которую неожиданно пробился луч света.
Не хотелось радоваться раньше времени, но, кажется, я был жив!
Вот только я не мог пошевелиться, просто лежал неподвижным чурбаном, неспособным даже поднять руку. Глаза были закрыты, но зато я прекрасно мог слышать.
— Прекрасная работа, мой дорогой Ворон… — произнёс низкий голос. — Последний из Оскуритов мёртв. Его смерть выглядит естественной. Нас никто не заподозрит…
— Вы правы, Пересмешник. Работа выполнена искусно, — ответил ему второй голос. — Теперь мы можем сосредоточиться на новой цели. Совсем скоро очередной член Императорской фамилии будет мёртв…
Глава 2
Голоса звучали где-то совсем рядом, но всё равно были приглушёнными, как будто эти двое говорили через стенку. А ещё я, сколько ни напрягал слух, не мог расслышать интонаций. Абсолютно ровные голоса без признаков индивидуальности. Услышу их снова — не смогу узнать при всём желании.
Но эти голоса были меньшей из моих проблем. Гораздо больше них меня беспокоило, что я всё также не мог двигаться.
Тело как будто одеревенело, ни одна мышца не слушалась. Всё, что мне удавалось — это дышать. Ну просто прекрасно!
Что же со мной происходит? Последнее, что я помню — тьма и яркий свет. Хотя стоп! Я помню, как мажоры и их прихвостни оприходовали меня ногами…
Вывод получался неприятный, но весьма логичный.
Кажется, меня убили.
Но если я умер, то почему я всё ещё могу мыслить и слышать? Неувязочка получается…
— Как вы намерены организовать покушение? — снова прозвучал первый голос.
— Всё просто, — отозвался второй. — Сейчас субъект находится в своей резиденции. Его охраняет вся мощь Гвардии. Пока Шарапов — начальник Императорской охраны, нам к нему не подобраться… Мы нападём во время Императорского бала.
— Разумеется, вы планируете использовать подарок нашего тёмного друга?
— Ну конечно! Было бы глупо отказываться от подобного преимущества…
Лично для меня всё, что они говорили, было какой-то фигнёй. Императорская охрана, гвардия, Бал — вот честно, вообще не интересно! Единственное, что меня волновало, это я сам.
А что, если я так никогда и не смогу двигаться?...
Внезапно появились ощущения. Я понял, что лежу на чём-то жёстком и металлическом, а в помещении, где я нахожусь, очень холодно. А ещё здесь почему-то весьма мерзко воняет гнилью, кровью и почему-то лекарствами.