— На моих плечах лежит ответственность не только за свою жизнь… И я не могу проиграть! — Раздалось от меня с нескольких сторон. Тройка клонов метнули по два последних куная, которые тоже оказались клонами. Я использовал эту хитрость, когда понял, что оружие он пропускает чуть ближе чем клонов, чтобы эффективнее отбить его, ведь оно меньше и прицелиться труднее. В результате этого, его последние шесть взмахов оказались ещё более медленными, а поле чакры резко просело в половину радиуса…

Всё же нет у него выносливости моего уровня, чтоб сражаться так бесконечно. Над его головой, в трёх метрах пролетал очередной кунай. С его точки зрения – это был промах, но для меня – это был победный бросок.

Техника превращения развеялась прямо над ним появился настоящий я, в то самое мгновение, когда он вкладывал катану в ножны. Дым рассеялся полностью и из-за спины я направил свою руку вперёд атакуя его техникой, которую он не сможет отразить мечом.

— Чего?! Шар чакры?!

— Прости, но это конец! Расенган! — Я атаковал сверху и пусть он успел ударить мне навстречу, но расенган способен отбить удар пятиметровой алебарды. Что тут говорить про обычную катану? Его сопротивление сломилось за два удара сердца и меч треснул и разлетелся на осколки, под давлением расенгана. Я приземлился на него сверху и направив удар вперёд, попал в середину груди вбивая этого мужика в землю. Полностью высвободившись расенган взорвался, разворотив ему грудь и щедро обдал меня его кровью и внутренностями, а заодно оставляя на земле неплохой кратер. Из высверленной дыры в его груди, шёл плотный пар, да и вокруг меня было довольно пыльно. Осмотрев деяния рук своих, я выдохнул. Вот и засветил перед Извращенцем технику. Отмазку я уже придумал, но… Хотя пофиг, должно сработать.

На взрыв чакры, от которого аж окна в ближайшем здании затряслись, естественно обратили внимание, но когда они прибежали на место и облако пыли рассеялось, то они обнаружили лишь труп брата директора с дырой в груди и никого больше.

***

В итоге всё это закончилось к завтрашнему полудню. Джирайя оставил меня в гостиннице никак не комментируя произошедшее. Ну, я и не хотел его торопить. Сейчас дело за ним. Маху он забрал с собой к главе города.

В полдень Джуна вызвали в кабинет главы городского совета, под предлогом отчёта о том ЧП, что произошло в его приюте. Городской глава также получил одобрение совета гильдий и направил полицейских в приют с целью обеспечения безопасности и защиты детей и сотрудников при проведении расследования.

Пока Джуна не было в приюте, полиции было дано несколько тайных указаний.

Первым был приказ на разоружение всей охраны, вторым приказом они провели пересчёт всех детей согласно копиям тех списков, которые Джун подавал в городской совет и выявили, что нескольких детей нет. Найти их на территории приюта не удалось, а воспитатели говорили, что они скорее всего воспользовались суматохой и сбежали. Всё это, тщательно документировалось. Особенно их интересовали имена и фото детей которых не нашли по спискам. Они, естественно, совпали с фото девочек в конвертах и проданных мальчиков.

Глава полиции также распорядился опросить нескольких девочек, включая сестру Махи. После того, что он услышал от самой Махи, он молился всем богам, что сейчас услышит опровержение её слов. Он не хотел верить в подобный ужас… Однако, всё подтвердилось. С горяча, он приказал всех причастных к этому ужасу воспитателей и охрану связать в чём сам принимал самое активное участие. Он хорошенько отвёл душу набив нескольким из охраны морду. Этого ему было достаточно, чтобы перевернуть весь приют вверх дном, что и было сделано. Полицейские нашли здесь труп шиноби-отступника из скрытой Скалы, который они прятали в подвале. О чём, естественно, составили подробнейший отчёт, и он уже лично направлялся к городскому главе, со всеми основаниями, взять под арест директора Джуна.

Сам Джун, немного опоздал на встречу, приводя себя в порядок после столь бурной ночи. Его кабинет и несколько комнат рядом сгорели, но пожар удалось потушить. Его страховка в виде документов и письма также сгорела, что его сильно напрягало.

Но всё это было ничто, по сравнению с тем, что его брата принесли к его ногам уже в мешке для трупа. Тогда он потерял самообладание на несколько часов, то оплакивая брата, то просто впадая в ярость. Успокоившись уже ближе к утру, он решил, что это всё проделки того самого шиноби, которого обокрала Маха. Его брат попытался помешать ему и похоже убил его именно он. Джун собирался заявить о провокации со стороны деревни Листа. Он не собирался так просто оставлять смерть своего брата.

«Даже если чёртова Маха, сговорилась с тем шиноби, то эти чёртовы дети ничего и никому не смогут доказать. Сами же спалили кабинет со всеми уликами, да и главное сейчас первым заявить о нападении и похищении воспитанницы. Я выкручусь… Всегда выкручивался. Я ещё отомщу за тебя, брат… Эти дети у меня окажутся на виселице!» — Думал Джун.

Вопреки его ожиданиям, городской глава не спешил расспрашивать его о том, что произошло в приюте, а также остановил Джуна от рассказа.

— Думаю… Нам стоит дождаться начальника полиции, а пока, пожалуйста возьмите листок и напишите на нём для меня пару слов. — Произнёс усатый мужчина с небольшой проседью в волосах. Нынешний городской глава был из гильдии кузнецов. Бывший главный кузнец города славился своим спокойствием и рассудительностью. Джун не любил общаться с такими людьми. Они казались ему слишком невозмутимыми и никогда не поймёшь, чего они вообще хотят и что у таких на душе…

— Вот, прошу господин… — Джун протянул ему листок с написанными словами, которые продиктовал ему глава города.