— «Жизнь мимолётна, секунды, минуты, часы, года и вот ты уже кормишь червей. Но это не конец, в последний миг, ты осознаёшь, что многого не сделал, многое упустил, а время не повернуть вспять». – Вспомнив о Лермонтове, я понял, что меня понесло в невиданные дали, куда уходят от одного нюха, пыха, и прочей наркоманской катавасии.

— Так! Гобляш! Песню за-а-пе-е-ва-ай! – Я решил взбодриться.

— Господина. Я не знаю песен. – Гоблин прикрылся в ожидании очередной порции лекарства для ленивых.

— Ничего страшного, сначала пою я, потом ты подпеваешь. – Дождавшись утвердительного кивка, запел, при этом чеканя шаг.

— Мы «цензура» Медведя! Бл* буду, буду Бл*! Мишка плакал и стонал! «цензура» лапой прикрывал! Поделом ему теперь, Волосатый пид*рас! Раз-раз-раз-два-три! – Мы маршировали, и горланили произведение автора, который решил сохранить инкогнито, пока нам не повстречался непосредственный участник данной композиции.

Косолапый нас заметил сразу, ещё бы, так кричать. Я вообще был удивлён, что сам король передачи «Голос Школоло» не пришёл, с почестями, раскланиваясь, вручать мне кубок победителя. Гоблин исполнил свою задачу на ура. Он стоял уставший, обессиленный, и вылечившийся от недельного запора, а я драпал, полный сил и уверенности в завтрашнем дне. Признаюсь честно, нечто геройское заставляло меня развернуться и сразиться прикрывая товарища грудью. Но я прикладывал неимоверные усилия, чтобы смериться с его жертвой во имя добра и мира.

— Миша-а-а! Это-а-а! Не про тебя-а-а! – Как бы это не было предсказуемо, но для короля зверей закуски в виде ушастого было мало. Скажу больше, он его обогнул, преследуя более красивую, умную, величественную, и скромную добычу, меня. Естественно я бежал в сторону поселения Боевых Понь.

— «Нет ничего лучше для начала утреней пробежки, чем туша весом в восемь центнеров бегущая за тобой. И совершенно плевать, что сейчас обед, или вечер». – Вчера слишком быстро наступила ночь, я был в замешательстве от того факта, что мне трудно определить время, и почему-то именно данный факт волновал меня больше всего.

— Господин! Мы Рядом! – Мои Ефрейторы вышли на перерез, с явным желание огребсти от мишутки. Хоть мы не Газпром, но мечты у нас тоже сбываются. Гоблины отлетели в разные стороны, притормаживая марафонца, и давая мне секундную передышку.

— Страна будет помнить… – «храбрых героев» хотел сказать я, но осёкся, увидев как он побрезговал зеленокожими, вновь направляясь ко мне.

— Господин! Бегите к нам! – Мой бравый лейтенант, с огромной дубиной, больше похожей на бревно из векового дуба, стоял перекрыв нам с напарником дорогу. Просто у меня появилась идея, направить короля леса на чужую территорию, а после, уже на освобождённых землях, воскресить стереотип. Балалайка, Самогон, Бурый, Россия матушка, родина воров, дураков и бюрократов, как же я по ней скучал.

— Первый пробегает десять ярдов! Добегает до конца поля, тачдаун! Нет, филд-гол! – Мяч, а в данном случае голова мишутки, проскользнула меж моих рогаток, и унесла меня в неведанные дали. Хотел бы я сказать, и описать эти прекрасные чувства, вот только мне было не удобно. Колючки впивались сквозь вентиляцию, застрявшая в шерсти кость, неприятно, сжимая всё естество до атома, долбясь в правую ягодицу.

— Р-р-р. – Медведь понял, что-то не так, когда пролетев лейтенанта с сержантом, не увидел меня.

— Пс-с не оборачивайся. Он прямо за тобой. – В фильмах ужасов это не работает, вот и сейчас, мишка обернулся, посмотрев на меня карими глазами.

— Говорят, если по детству упал в деревенский сартир, то этого человека будет преследовать удача. Но видимо про тебя забыли. – Предчувствуя надвигающийся армописец, со всеми проникающими, я скастовал создание монстра, на кости, что продолжала упираться мне в ляжку.

Открыта специализация: некромант.

— Не раньше, не позже. – Пендосы, со своим Родео, нервно курят в сторонке. Он пытался меня скинуть, но от моего удушающего, ещё никто не уходил. Перед глазами пролетела жизнь, и кость, с лицом мандрагоры из «Гари шпротера и няшной комнаты». Словно этого ему было мало, медведь поднялся на задние лапы, повесив меня как гирлянду, и начал пятиться к дереву, намереваясь превратить меня в яишенку.

— Перемирие! Перемирие! – Мне так вдруг стало интересно, а что если претвориться мёртвым, потому как на мои реплики, это существо не реагировало. Спрыгнув со спины, я начал ломать комедию. Кх-м притворяться мёртвым.

— Я ранен, убит, уничтожен. – Демонстративно схватившись за голову, начал качаться из стороны в сторону. – Как же теперь без меня проживут мои дети. Их у меня сто сорок пять! Бедные, голодные! На кого я теперь их оставлю! – Медведь пустил слезу.

— «Проняло?». – Ответом на этот вопрос стала увесистая плюха. Меня откинуло к дереву, от сильного удара, потерял сознание. Притворяться мёртвым мне больше не приходилось. Полоска отображающая остатки ХП, мигала красным.

— Иди к нам! Здесь тепло! Свет! – Я видел выход из тоннеля, он был таким ярким притягивая и маня к себе.

— Нет! Иди к нам! У нас есть печеньки! – Послышался голос позади, но там было так темно.

— Не хочу печеньки. – Вообще, я не монашка, отдавшая девственность за шоколадку.