Шрифт:
– Хорошо, дорогой. А то мне нужно скоро кормить нашего мальчика...
Карл сбросил скорость, чтобы от тряски на этих ухабах не расплескивалась вода из специального стаканчика для кипячения. Как же далеко еще до дома!..
Банде показалось, что он только-только закрыл глаза, как его разбудил резкий толчок в бок.
– Вставай, Сашка! Кажется, они только что проехали по трассе! – возбужденно толкал его Бобровский, указывая рукой куда-то вдоль дороги. – Я не уверен, но цвет "мерса" и модель – все совпадает.
За рулем один человек и еще один пассажир – на заднем сиденье.
– А номера? – спросил Банда, протирая глаза и заводя двигатель. – Номера заметил?
– Я не успел, его почти сразу закрыл автобус.
– Ну ничего, сейчас догоним, посмотрим.
Он вытащил из пачки сигарету, закурил и вырулил со стоянки мотеля, рванув с места на скорости...
Этот "Опель" в зеркале заднего обзора Берхарду не понравился с первого взгляда.
Сначала он несся, как очумелый, а затем, пристроившись позади "Мерседеса", резко сбросил скорость.
В салоне "Опеля" с российскими номерами сидели двое мужчин, и Карл почувствовал себя вдвойне неуютно. Он много читал в газетах и слышал от знакомых про русскую мафию, орудующую на дорогах Польши, Германии и тем более стран бывшего Советского Союза, и теперь чувство страха противно сковало его движения.
Он боялся не за себя или свой еще почти новый "Мерседес". Он не боялся за свою кредитку и остатки денег. Карл боялся за Йогана, их маленького беззащитного сына. Ведь, говорят, русская мафия не щадит ни женщин, ни детей.
А этого Карл не пережил бы.
– Хельга, ты уже накормила Йогана? – спросил он жену, державшую бутылочку с детским питанием.
– Нет еще. А что?
– Если я немного увеличу скорость, это вам не помешает?
– Нет, дорогой, но не увлекайся – здесь такие ямы на дорогах...
– Конечно.
– А что случилось? – она посмотрела назад. – Тебя беспокоит эта машина, которая едет за нами?
– Нет, что ты. Все нормально, не волнуйся, – говоря это. Карл плавно нажал на педаль, увеличивая скорость. – Просто я решил поехать чуть быстрее...
"Опель" не отставал.
Он буквально висел "на хвосте", как приклеенный.
Когда узкая извилистая дорога углубилась в лес, "Опель" несколько раз помигал фарами дальнего света, подавая Карлу какой-то сигнал. Сомнений быть не могло – ему приказывали остановиться.
Берхард в ответ еще сильнее вдавил педаль газа, но "Опель" на предельной скорости резко обошел его по встречной полосе слева и стал прижиматься к "Мерседесу", вытесняя его на обочину.
Карлу ничего не оставалось делать, как остановить машину.
Двое парней очень подозрительного вида вышли из "Опеля" и направились к нему. Карл мужественно открыл дверцу и вышел им навстречу...
– Здравствуйте. Можно посмотреть ваши документы? – вежливо начал Банда, не очень понимая, что он будет делать дальше.
– По какому праву? – по-русски ответил им Берхард, чем явно обрадовал друзей, не блиставших знанием немецкого. – Я – гражданин Федеративной Республики...
– Мы знаем, – прервал его тот, что просил документы. – Вас зовут Карл Берхард?
– Да.
– С вами – ваша жена Хельга?
– Да.
– Очень хорошо, что мы вас нашли, – Банда даже улыбнулся от удовольствия.
– А в чем дело? Откуда вы меня знаете?
– Дело в том, – немного замялся Банда, с надеждой на помощь взглянув на Бобровского, не зная толком, с чего начать, – к немцу он не хотел применять тех методов воздействия, которые Сергей назвал ночью "игрой без правил", и пытался решить проблему мирным путем. – Дело в том, что мы – из ФСБ.
– Что такое ФСБ?
– Это – Федеральная служба безопасности.
– Не понимаю.
– А Ка-Гэ-Бэ – понимаете?
– Да-да! – оживленно закивал головой немец. С этой аббревиатурой он был хорошо знаком по многочисленным газетным публикациям. – У нас в Восточной Германии тоже было Ка-Гэ-Бэ – "Штази".
– Ну вот. Так мы – из российского КГБ.
– Россия? Но ведь это – Украина?
– Неважно, господин Берхард. В данной ситуации важно то, что вы совершили преступление.
– Какое?
– Давайте не будем играть в наивность, господин Берхард. Ребенок, который находится в машине, – не ваш. Вы приняли участие в его похищении, а это – преступление во всех цивилизованных странах. И наказание за него – очень серьезное.