— Пусть обсуждают. Что нового, Эд? — на мой вопрос бродяга попросила в очередной раз убрать нож и перестать держать ту за шиворот, словно какую-то помойную кошку. На что Августа резонно заявила, что та такой и является и не ей диктовать условия святому инквизитору. В общем, добродушная сестричка осталась при своём, вынудив Зорфу приступить к своему внеплановому отчёту.

Говорила она и о нервном хозяине борделей, предполагавшем, что принц будет посещать его заведение с целью истребления специальных «лотов», которые стоят очень дорого, и о ребятах, что должны были того защищать от любых других проблем, но, по-видимому, не от меня. Банды открестились от каких-либо прямых конфликтов с имперской гвардией, и даже сказали: если я буду чересчур много требовать с владельца «дома наслаждений», даже обратятся ко мне с какой-то с письменной петицией, но уж никак не с ножом, хотя кто его знает. Также, она говорила и о начавшейся в соседних лесах охоте. В роли дичи четвёрка тёмных эльфиек, умудрившихся как-то при помощи темной магии разрушить антимагические кандалы и убить своего хозяина, а вместе с ним и десяток бойцов. По рассказам очевидцев, со стражей поступили весьма и весьма жестоко. Местный лорд, которому, собственно, и предназначались тёмные как подарок, осознал всю опасность клана убийц, практикующих древнюю магию, поэтому отправил за ними в леса все свои силы и даже больше, после того, как четвёрка навестила одну из его деревень и вырезала население, оставив лишь детей. Он, кусая локти, принялся искать наёмников. Ведь не дай бог по его вине беглые рабы устроят хаос в имениях соседнего Герцога или уж тем более моих. Простым извинением ему уже не отделаться.

Темные эльфийки — это хорошо. Особенно если они как в аниме с размером груди этаким четвёртым или и вовсе пятым, хотя вряд ли такие заметные личности смогли бы стать убийцами. Но попробовать поймать тех всё же стоило. Требовалось отправить на столь экзотическое задание Магнуса и его ребят. Пусть соберёт отряд из авантюристов и своих лучших охотников, а после, вместе с местными присоединяться к охоте. Четыре раба со смуглой кожей и длинными ушками возомнили себя вершителями правосудия, принялись резать моих сограждан, одного этого уже было достаточно для того, чтобы не церемониться с ними и поступить немного жёстче. Ведь если к рабыням и прочим угнетённым, лишённым и на какое-то место слабым я и испытывал жалость, ровняя тех со своим старым, беспомощным я. То в жёстком обращении к тем, кто привык убивать других и оставлять детей сиротами я почему-то сострадания не испытывал.

Безусловно, я знал, что идёт война. На границе одни убивают других, но чёрт… Кажется, я впервые задумался о том, что и сам имею «двойные стандарты», а также свои взгляды на термин «справедливость». «Прям таки злодей»… — Хмыкнув и усмехнувшись про себя, подумал я, и выбравшись из мечтаний о горячих и страстных эльфийских телах, перевёл взгляд на заинтересованно следившую за моим настроением Зорфу.

— При… Господин, — взгляд Эд при виде моего нездорового блеска в глазах слегка помрачнел, — скажите честно, вы ведь ищите редкие для людей виды не просто так, верно? — за проницательность десять баллов. Киваю той в ответ. — Зачем вам представительницы других рас?

— А сама как думаешь… — Предложив бродяге озвучить свои идеи, холодно проговорил я.

— Коллекция, — опустив взгляд на стол, обречённо проговорила Эдриан. — Лорд Тутлюс собирал жизни и страдания чужих молодых жён. Вы же, по-видимому, коллекционируете немного другое. Жизни Зорфов в этих краях не ценятся, оттого наигравшись с нашим видом, чьи тела по вашему приказу утопили в крови весь тракт, вы принялись за другие, не изученные вами…

Нож Августы, вплотную прильнув к горлу бродяги, вынудил молодую девицу заткнуться. Сестра едва сдерживала свой гнев и даже пустила бедняге немного крови.

— Забыла с кем говоришь, ёбаная шавка. Думаешь, если госп… — Будучи готовой свернуть зажмурившейся бедняге шею, сквозь зубы процедила сестра, вынудив меня ту прервать.

— Отпусти девчонку, — проговорил я, а после, заглянув в испуганные и уже приготовившиеся к смерти глаза, добавил: — частично она права. Я ведь действительно хочу собрать коллекцию, вот только не из чьих-то голов. — С этими словами, глядя на непонимающе глядящую на меня тройку, прокашлялся и принялся давать заднюю. И так лишнего себе позволил сболтнуть. — Хотя, ха, в принципе, головы у них всех, как бы, тоже есть… Забудь всё, что слышала Эдрина, тебе достаточно знать лишь то, что пока ты служишь мне, тебе не придётся ходить голодной и думать, где завтра достать кусок еды. Возникнут проблемы — я помогу их решить. Просто делай свою работу и сообщай нам об обстановке в городе, хорошо?

Коротко стриженная оборванка вновь взглянула на меня неким странным, полным смешанных чувств и мыслей взглядом.

— Ну что из сказанного тебе ещё не понятно? — чуть грубее переспросил я.

— Лишь то, зачем четырнадцатому принцу великой империи запоминать имя такого мусора, как я, — взглянув сначала на всё также пышущую гневом Августу, а после и на мага-целителя, едва слышно отозвалась Зорфа, а после, едва заметно откланявшись, исчезла у выхода, так и не добравшись до стойки.

От слов вчерашней Зорфы, весь последующий вечер и ночь испытывал жуткий дискомфорт. Ещё не так давно, ни одна из девушек на меня и поглядеть бы побрезговала, а сейчас, ебать копать, принц этой империи, при бабле, связях и власти, жених номер один! Бесит, что одним всё достаётся с рождения, отчего на их шею штабелями вешаются, а другим… Другие как я, чёртовы задроты, только и могут, что фапать и слушать «какие они хорошие».

А ведь раньше, фантазируя, как бы поступил, стань вдруг королём или принцем, я видел себя совершенно по-другому. Думал, появлюсь такой в тронной зале и как начну продвигать инновационные идеи о равноправии, толерантности и терпимости, а тут какая к чёрту толерантность? Да меня даже за попытку отменить рабство в своих землях лорды на вилы поднимут или и вовсе как еретика инквизиторы на костре сожгут. Спать с Зорфами нельзя — не по статусу. Рабов в наложницы тоже нельзя. За стол с теми не садись, этим руку не подавай, тем не кланяйся, веди себя как хмырь и павлином ряженным броди. Бесит блять, я же принц и по идее могу делать, что хочу и где хочу, откуда столько сраных нельзя?! Ещё эти бабы Герцогские на голову свалились, и без того мозг всякой хернёй загружен, так и эти добавят проблем.

Одно радовало с утра. В этой забытой часовни, вместе с стоявшими на коленях перед знаменем монашками я мог побыть как и раньше, таким же как и все. И пусть я не верил в бога, но отвлечься от дел и побездельничать в скромной и простой компании всяко приятнее, чем в кругу мерзких и лживых толстосумов из мэрии.

— Господин, кажется сегодня вы не в духе, — обратилась ко мне Катрин, что закончив утреннюю службу, принялась заворачивать в тряпки мощи, а как по мне обычные «остатки» какого-то бедного «святого» в тряпочку. Вот кому-кому, а этому покойничку, коего даже после смерти всюду тягают за собой и заставляют работать, я точно не позавидую. Ну, был он хорошим человеком, помог обществу, ну отпустите вы его уже, с хера ли он и после смерти должен делать то, до чего у большинства не доходит желание и руки?