– Соглашение про лабораторию останется в силе. Никаких жертв ради чистоты эксперимента, только стандартный ритуал пробуждения. С шаблоном может выйти перепробуждение, а я хочу понять, правда ли то, что у меня получилось сделать простого человека из пробуждённого. – Тут Хозяин вздохнул, и раздражённо заметил. – Хотя я просто пытался получить ходячий накопитель. Мне вечно не хватает силы!

– Договорились. – Задумавшись на пару секунд, Хранитель согласился.

Второй ритуал в её жизни немного отличался от первого. Хранитель долго рисовал светящейся палочкой какие-то невидимые узоры на большой плите. Плита лежала на полу, потом и Пишку на неё уложили, какое-то время двигая туда-сюда, замеряя положение тела. Только потом Хранитель вызвал силу источника.

В этот раз тоже было немного больно, но ей показалось, что не так сильно, как в первый. Боль быстро прошла, а эйфории не было вообще, что разочаровало. Да она с мужчинами больше удовольствия получала!

– Что скажешь? – Хозяин уже через несколько минут был около неё, когда она вышла из помещения с источником.

– Ничего необычного. – Заметил Хранитель. – Пробуждение прошло, словно она действительно в первый раз в жизни на алтарь попала.

После этого Хозяин снова полностью обследовал Пишку, но никаких отклонений не нашёл. Постепенно интерес к ней у Хозяина уменьшился, пока не пропал совсем. Сначала её это обидело, но потом встало всё равно.

Потому что после ритуала ей снова включили телевизор!

Шли годы, но вокруг неё обстановка почти не менялось. Хозяин увлекся каким-то другим проектом. Сначала часто звал её помогать, но через какое время у него появился помощник и ученик. Ученик сменился ученицей, но в её помощи Хозяин так и не стал нуждаться. С появлением этих посторонних людей, о Пишке он забыл совсем.

Иногда она всё же сама ходила к нему в лабораторию, пыталась помогать, но эта помощь Хозяина почему-то раздражала. Он рычал на неё, называл «ошибкой», но она упрямо старалась быть полезной. Помощник и ученица делали вид, что не замечают её, словно она была простой игрушкой Хозяина, которая надоела, и её выбросили.

Когда ей сообщили, что Хозяин умер, Пишка просто не поверила. Он не мог умереть, не попрощавшись с ней! Она же столько для него сделала!

Интерес к окружающему её миру пропал окончательно. Она перестала выходить из своей комнаты, кроме как поесть. Но через какое-то время о ней всё же вспомнили.

– Пишка, ты знаешь что-то о том, что делал Изобретатель в последние год-два? – К ней пришёл Хранитель, которого она не видела всё это время ни разу. Хотя прошло много лет, он совсем не изменился. Всё тот же молодой мужчина, на вид лет двадцати. Она тоже не изменилась, хотя и не осознавала это. Время словно замедлило свой бег в её организме.

– Хозяин никогда не делился со мной своими планами и работами. – То, что Хозяина давно уже все вокруг зовут Изобретателем, для неё не было тайной. Она всё так же ходила есть в общую столовую, а там всегда кто-то разговаривал, не обращая внимания на покинутую всеми наложницу. – Разве он не разрешил Вам посещать свою лабораторию и задавать вопросы? Спросите его помощника или ученицу. – Добавила она, не удержавшись от небольшой резкости в голосе.

Когда несколько лет назад хозяин взял себе ученицу, в помощи Пишки надобность совсем отпала. Она обижалась на то, что осталась не нужной, сама не осознавая, что злость на эту женщину, что теперь выполняет её обязанности, вызывает обыкновенная ревность.

Хранитель улыбнулся… И сбил её с ног оплеухой, отправив на пол через всю её комнату.

– Ты забыла своё место, рабыня. – Он неспешно подошёл, навис к ней. – Открывай свой рот только тогда, когда я разрешу. Мне кажется, что тебе дали слишком много воли. Твой хозяин умер, теперь ты принадлежишь храму, а значит, мне.

С того момента её жизнь в который раз изменилась. Из комнаты её не выпускали, а кормили той же питательной смесью, что и остальных заключённых. Визиты охранников возобновились, но теперь их не сдерживало предупреждение её умершего Хозяина. Они часто её били, издевались. Иногда она провожала взглядом ушедших, лёжа в луже собственной крови.

Так и научилась использовать свой дар лечения, который, оказывается, никуда не ушёл. Как бы сильно её не били, наутро не оставалось даже шрамов. Научившись лечить себя, она попробовала незаметно убрать небольшой шрам у одного из охранников, и у неё получилось. Причём, охранник этого даже не заметил, возможно потому что был пьян.

Зато телевизор ей не выключили, а на всё остальное вокруг она научилась не обращать внимания. Мир за границами экрана для неё словно перестал существовать.

Чужой мир, конечно, вмешивался в её жизнь, но она знала, что достаточно просто перетерпеть, перемолчать, а потом вернуться в свой мир, включив телевизор. Говорить она почти перестала, хотя с Хозяином была болтушкой. Тот не препятствовал потоку слов, который она выдавала, рассказывая про свои мысли, переживания или про очередной сериал. А охранники её любые разговоры прерывали оплеухами или пинками.

Несколько раз приходили какие-то незнакомцы, задавали вопросы про то, что делал Хозяин. Этим она вообще ничего не отвечала, не реагируя ни на угрозы, ни за реальные причинение боли. Её она научилась отключать, пусть и не понимая, как это делает.