То есть, почему какое-то?

Понятно, что это наблюдатель захотел поучаствовать в войнушке и слишком далеко вылез из окна, словил пулю и даже ее импульс не смог вернуть его тело обратно в комнату.

Хочу крикнуть парням, чтобы не поднимали головы, если хотят жить, но чертова псина не дает ни секунды тишины, так же бросаясь на решетку, поэтому следующие две пули летят в демаскирующий и очень мешающий мне думать фактор.

Пес визжит и замолкает.

– Прости, Дружок. Иначе никак не выходит, - шепчу я.

Мне на самом деле очень стыдно убивать верную псину, но, приходится выбирать правильное решение.

Да и не станет она нам другом, времени на такие нежности нет и пора что-то решать с парнями, начинающими поднимать головы от земли.

Или я решаю свои вопросы про чужие жизнь и смерть, особенно близко подобравшиеся к этим парням. Или придется их гасить на месте, если они не согласятся на мои условия.

Поэтому я поднимаюсь и быстро перебегаю поближе в обоим защитникам банды, которые уже пришли в себя и не видя никого, вцепились в свои ружбайки и пытаются метиться хоть куда-то.

Я пока зашел к ним справа, стою опять за толстым стволом, ожидая, чем еще ответят бандиты на начавшийся бой на краю поселка и звоню Ире.

– Смотрю обстановку. Этих двоих контролирую, - сразу же говорю в ответивший смартфон, - Что там в доме?

– Стрелок сначала спрятался, только потом вылез. Больше никого не видела, - отвечает подруга.

– Сейчас подойду к парням и разоружу их. Не стреляй в ту сторону.

– Хорошо. Кстати, я вижу, как ты закрываешь своим невидимым телом этот ствол дерева, - предупреждает меня Ира и я задумываюсь, понимая, что не стоит так уж сильно светиться перед взглядами напряженно ждущих людей.

Какое-то непонятное прозрачное пятно, перекрывающее приметные ориентиры – вызовет неминуемое желание проверить его метким выстрелом.

Движения никакого нет на дороге и в домах тоже, но, это понятно - враги напряженно ждут нас.

– Так, - думаю я, - Ситуация складывается определенно патовая.

Я могу передвигаться по поселку, мне мешают высокие заборы, множество собак, которых раньше точно имелось в каждом дворе, но, насколько я помню по рассказам пленников, многих из них пришлось пострелять во время умиротворения поселка, только, часть все равно осталась, особенно мелкие зловредные моськи.

Сидящие в засаде «мобилизованные» меня не заметят и пропустят, вопрос тут в том, смогу ли я со стопроцентной вероятностью вычистить всех до одного, чтобы могла пройти Ира, желательно – без всякого риска.

Не уверен.

Раз не уверен, тогда не буду рисковать дорогой мне девушкой и грозной уже боевой единицей совсем. Сам займусь зачисткой поселка от братвы, тем более, я сильно надеюсь, что застреленный мной около машины мужик как раз являлся одним из членов банды.

Я подхожу к парням, все еще напряженно целящимся куда-то из своих ружей, немного сзади и спокойно говорю:

– Оба! Бросили ружья, руки вдоль тела. Кто дернется, сразу убью.

Один, ближний ко мне, пробует на рывке повернуться и получает удар саблей плашмя по черепу, второй замирает на месте, убирает руки от оружия и ждет, вытянув их вдоль тела. Это он правильно поступает, его я держу на прицеле и не собираюсь проявлять милосердие в его случае.

Это еще большой вопрос, нужны ли они мне в плену. Пока требуется только информация из первых уст.

Я собираю с асфальта оба ружья и командую:

– Давай, бери его и тащи во двор. Да быстрее!
– прикрикиваю я на медлящего парня, лет двадцати двух и выбиваю ударом ноги калитку, рядом с воротами.

Возвращаюсь к машине и забираю Калаш у нового мертвеца, взрослого крепкого мужика с татуировками на руках, и еще всего один рожок. Быстро осматриваю тело, но, и в самом деле, больше боеприпасов не имеется, что наводит на определенные выводы. По машине пока не стану шариться, чтобы не нарываться, посмотрю ее потом.

Парень ошарашенно глядит на пустое место, разговаривающее с ним, выбивающее калитки и споренько подхватив приятеля под мышки, тащит его во двор, где и оставляет лежать на траве.

– В дом тащи, чего бросил приятеля, спасай ему жизнь, дурачку, - продолжаю командовать я.

И дозваниваюсь до Ирины:

– Давай-ка передышку возьмем, заходи в дом через забор, я тут с парнями порешаю. Посовещаемся, раз уж нашумели и нас точно ждут впереди.

И срезаю саблей пару веревок для белья. Пригодятся, про скотч то я и забыл, нужно же чем-то фиксировать пленных, пример Оленьки реально показал, что лучше не полагаться на местных, тем более – «мобилизованных», взятых с оружием в руках.