Головы человеческие? спрашивает Иван.

Не только, отвечаю я, и жадно пью воду из пластиковой бутылки.

Царко продолжает тихо шипеть и крадётся к тому помещению, где стоят аквариумы с отрезанными головами.

Там есть ктото живой, говорит Иван, и вдруг, оттуда же мы слышим звук разбившегося стекла.

Иван вскидывает автомат и ударом ноги вышибает дверь с хромированной ручкой.

Ах ты, сука! Лежать! — орёт Иван, слышится удар и чей — то вопль.

Мы вбегаем в комнату и видим молодого человека в синем халате, в очках, и с козлиной бородкой. Он лежит на полу.

Встать, уже спокойней говорит Иван. — И рассказывай, что вы делаете с девушкой.

Очкарик медленно поднимается, и вдруг, быстро выкручивает руками какую то замысловатую фигуру. Мы слышим серный запах, и перед Иваном появляется огненный шар.

А ты, сука, ещё и одарённый, ревёт Иван и выставляет перед собой правую согнутую в локтевой блок.

Огненный шар буквально сдувается на глазах и пропадает.

Цесаревич неожиданно наносит одарённому сильнейший удар в голову кованным армейским сапогом.

Никакая магия одарённому не помогает, и он громко падает на кафельный пол.

Иван впадает в ярость и начинает избивать одарённого ногами.

Тормози, Иван, он нам ещё нужен, говорю я, и мы с трудом оттаскиваем цесаревича от молодого человека.

Ярость продолжает душить Ивана, и он наносит удары коваными сапогами по белой медицинской аппаратуре и самым разнообразным колбам на длинном столе.

Вперёд, с нами, если попытаешься убежать, мой киберкот оторвёт тебе яйца, ты понял? — повышает голос Иван.

Понял, отвечает одарённый. — Девушке делают забор крови. Я к этому не имею отношения.

Иван берёт сестру на руки. Василий забирает колбу с её кровью.

На бородатого мы вешаем все свои рюкзаки и выходим из холодной крипты.

Что здесь? — спрашиваю я, указывая дулом автомата на низкие холодильники в длинном коридоре.

Это абортированный материал. Используется для производства омолаживающих средств высокого качества, говорит козлинобородый.

Мы поднимаемся на поверхность и пускаем его первым по тропинке. Лучи прожекторов шныряют по кустарнику и могильным плитам. Когда одарённый с разбитой рожей и окровавленной козлиной бородкой проходит по тропинке метров тридцать незамеченным, тогда и мы начинаем движение.

Я иду первый с плазгеном и почти не отрываю взгляда от его экрана. На верхушке западной башни я хорошо вижу реактивную установку противовоздушной обороны. Именно из неё совсем недавно завалили бесшумный электролёт с двумя десятками элитных бойцов спецназа. Возле пусковой установки стоят крепкие ребята с задранными вверх головами и внимательно, как кролики на удава, смотрят на полупрозрачный плазмоид. Я медленно опускаю его им на головы и перевожу его в режим термобарического удара. Раздаётся мощнейший взрыв, и происходит локальный разрыв атмосферы. Мы чувствуем, как вздрагивает земля у нас под ногами.

Не слабо! — восклицает обрадованный Иван.

Да, грохнуло, так грохнуло! — подаёт радостный голос Василий.

Мы уничтожили тех, кто сбил наш электролёт, говорю я.

Высоко в небе продолжает висеть армейский дрон.

Иван идёт за мной и несёт на руках бледную Ольгу Леонидовну. Мрачный Царко с горящими глазами вышагивает рядом с ним, готовый порвать любого в любую секунду…

Иван уже сообщил о сложившейся ситуации, и к нам вылетает группа поддержки и вертолёт скорой медицинской помощи…

Василий замыкает наш небольшой отряд с автоматом наперевес и постоянно оглядывается назад.

Однако нас никто не преследует, и я отключаю уже сильно нагретый плазген. Он нас ещё не раз выручит, и пусть пока получает свой энергетический заряд из глубин космоса…

Мы прошли уже больше километра и идём по тропинке, усеянной чёрными трупиками ворон. На этот раз крыс не видно. Вероятно, недавний мощный взрыв загнал их в норы.

Цесаревич передаёт мне Ольгу Леонидовну с рук на руки.

Я беру Её Высочество, как самый драгоценный груз, но не слышу её дыхания, хотя её бледное лицо рядом с моим.

Вдруг, она улыбается во сне краешками губ, и я чувствую, как шевелится её холодная ладошка на моей шее.

И я совершенно ясно понимаю, что эту девушку я никому и никогда не отдам, и хочу всей душой быть с нею рядом всю свою оставшуюся жизнь… И на сердце у меня сразу же теплеет.

Когда она придёт в себя? спрашиваю я одарённого с козлиной бородкой.

Нуу такк чассов такк через пять шесть, голос молодого человека заметно дрожит.