— Это жрец!

Я резко пригнулся, с силой впечатал рукоятку меча в колено увлеченно орущему противнику, обратным движением рассек сухожилие, а затем шагнул к последнему из врагов и сделал еще один длинный выпад.

— Тварь, — выдохнул грабитель, тяжело падая на колени. — Тварь…

Добить нападавших не составляло особой проблемы — двое из них и так находились при смерти, один потерял мобильность и едва ковылял, а последний сам двинулся мне навстречу, то ли решив сражаться до конца, то ли желая как можно быстрее получить смертельный удар. Я без лишних церемоний разрубил ему грудь, забрал уже готовую попрощаться с телом душу, после чего склонился над следующим подранком.

Неподвижно лежавший до этого момента человек коротко дернулся, вскинул вверх руку и мои ребра обожгло еще одной вспышкой боли.

— Сдохни, сука!

— Сам сдохни, — оскалился я, выбивая чуть не отправивший меня к праотцам нож и сжимая горло его хозяина. — Ты чувствуешь ее, падаль? Чувствуешь?

— А…

— Пощади, — взмолился успевший отползти к соседнему дому разбойник, когда я забрал третью душу и двинулся в его направлении. — Нам же нечего делить… не подходи, тварь! Не подходи!

К сожалению, мне было не до пространных разговоров — рубашка на боку промокла от крови, плечо горело огнем, а общее состояние никак не располагало к задушевным беседам. Я молча проткнул визжащему от ужаса грабителю живот, рутинно отправил к Лакарсис очередную душу, после чего двинулся в обратный путь. Сегодняшняя охота абсолютно точно подошла к концу. Мне требовалось отлежаться, поесть, заживить раны…

— Твою мать, — испуганно выдохнул охранник таверны, когда я распахнул дверь и ввалился в комнату. — Что за дерьмо?!

— Напали… опять какие-то твари… суки.

— Да что же это за дерьмо, — как-то очень по-женски всплеснул руками собеседник. — Стражу позвать? Или целителя?

— В жопу их, — отмахнулся я, пытаясь найти кошелек. — Вот, держи. Десять монет.

— Это за что? — в голосе мужика послышалось нешуточное подозрение. — Не возьму.

— Твою мать. Это за воду и тряпки. Поможешь чуток.

— А, тогда ладно…

С помощью не слишком твердого духом охранника мне удалось разоблачиться, промыть обе полученные раны, а также наложить кустарные повязки. Затем я попрощался с еще двумя монетами. выгреб из кухонного шкафа какие-то объедки и ушел к себе в номер. Проглотил кусок хлеба с остатками жареной колбасы, кое-как устроился на кровати, после чего напрочь отключился от реальности, соскользнув в мир тягостных кошмаров.

К сожалению, ротозейство местных стражников имело свои границы — следующим утром меня разбудил громкий и настойчивый стук в дверь, а также испуганный голос одной из разносчиц:

— Господин! Господин, проснитесь! Господин!

— Чего еще? — пробормотал я, с трудом выбираясь из-под одеяла. — Какого хрена?

— Господин, с вами хочет поговорить мастер Кирч!

— Кто… вот дерьмо.

— Господин?

— Уже спускаюсь…

На встречу со своим старшим коллегой я шел, не ожидая ничего хорошего. И первое впечатление оказалось вполне под стать этим опасениям — жрец сидел за одним из столов, мрачно пялился в стену и водил по дубовым доскам пальцем, оставляя на гладком дереве уродливые горелые полосы. Атмосфера вокруг него была откровенно гнетущей, в воздухе чувствовалось присутствие чего-то тяжелого, бесстрастного, беспощадного…

— Садись.

Я подошел и сел, мимоходом отметив тот факт, что в комнате не оказалось ни одного стражника. Впрочем, их присутствие в данной ситуации было бы явно лишним — находившийся передо мной человек мог с легкостью уничтожить десяток таких, как я. Уничтожить, развеять по ветру невесомый пепел воспоминаний, отправить в переполненную голодом тьму…

Дремавшая где-то рядом бездна сонно шевельнулась. Тело ощутило прилив бодрящей прохлады.

— Не нужно ее звать, — скривился мастер Кирч. — Это не поможет.

— Я ее не звал, она сама.

— Надо же, — безо всякого удивления произнес жрец. — Какая неожиданность.

— Вам что-то нужно?

Несколько долгих секунд собеседник внимательно рассматривал меня, как будто решая, стоит ли здесь вообще о чем-либо говорить. Затем поджал губы и сухо произнес:

— Думаю, тебе есть, что сказать. Рекомендую это сделать.

Я проглотил набежавшую слюну, чувствуя себя отвратительно слабым и беспомощным. Врать, судя по всему, уже не имело никакого смысла. А правда… правда могла подписать мне приговор с точно таким же успехом, как и ложь.

— Вчера на меня напали. Пришлось убить… четверых.

— Дальше.

— День назад на меня тоже напали. Дважды.

— Дальше.

— Это все.

— Ты считаешь меня глупцом?

— Нет, что вы.

— В таком случае говори все как есть. Сейчас. У тебя одна попытка.

— Так точно, — я невольно сбился на армейский слог и тут же возненавидел себя за это. — Мне показалось, что если очистить город от воров и разбойников, то всем будет только лучше. Я не тронул ни одного честного жителя, я просто гулял и ждал. Когда на меня нападали, я защищался. Это правда.