— Бля-я-я! — Выдохнула Никки в моё ухо. — Как же охуенно! Я опять кончила! — Она развела руками, как бы говоря: «Ну вот, я же говорила».

— Так давай попробуем по-другому...

Я снял, наконец, с неё эти бесполезные трусики, уложил её на кровать и разделся сам.

— Зачем? — Спросила блондинка, с академическим интересом уставившись на мой торчащий член.

— Ты как это вообще себе представляла? Ты будешь стоять и получать удовольствие до утра? В одной позе и только одним способом? Нужно проверить все варианты и проверить от чего ты сильнее возбуждаешься, от чего слабее.

— Вот! Не зря я тебя взяла! Ты разбираешься в этом. — Она нахмурилась и, задумчиво прикусив губку, спросила: — Можно его потрогать?

— Трогай.

Никки быстро подскочила на кровати, уселась передо мной на колени и стала с огромным любопытством рассматривать мой член. Затем бережно обхватила его двумя руками и слегка сдавила.

— Блядь! — Снова выругалась она. — Одновременно хочется укусить его, трогать и мять, и пустить в себя, хотя я его ужасно боюсь! Мне кажется, я могу кончить, не убирая с него рук, только от одного вида! Это нормально?

— Кажется, или кончила?

— Пока только кажется. — Она улеглась обратно на кровать и расставила ноги. — Ложись сверху, только не суй его в меня, пожалуйста, помни первое правило! Просто поцелуй шею, и груди. Посмотрим, что я почувствую рядом с обнажённым мужским телом. Это так интересно!

Я послушно лёг сверху, мой напряжённый орган тут же уткнулся в её промежность, и она закрыла глаза, прислушиваясь к себе.

Я взял член рукой, и принялся водить головкой по её губкам, задевая клитор, опускаясь ко входу в её лоно и снова поднимаясь наверх. Николь растерянно ойкнула, но поняла, я не вхожу в неё, первое правило не нарушено.

Я ласкал её груди, целовал сосочки, покусывал, и, не выдержав, впился в неё поцелуем. Она ответила мне, прижала руками мою голову к себе, и просунула в мой рот свой шаловливый язычок. Мы долго боролись языками, и как только её дыхание учащалось, я убирал руку держащую член и не давал ей кончить.

— Да хватит уже дразнить! — Оторвалась она от меня на секунду, чтобы прошипеть это мне в лицо. — Не убирай руку!

— Не спеши!

— У меня там всё мокро! Я хочу кончить!

— Не забывай, для чего мы это всё затеяли!

— Р-р-р-рх. — Порычала она и впилась когтями в мою спину, наказывая меня. — Сука! Гомик!

— Подстилка гомика!

Я снова убрал руку, но прижался к ней своим членом. Она застонала, обхватила меня ногами, скрестив их за моими ягодицами в замок и прижала к себе сильнее, я чуть не вошёл в неё, едва сдержавшись. Первое правило! Уговор.

— Войди в меня. — Прошептала она и посмотрела на меня ничего не соображавшими глазами. — Я хочу почувствовать его внутри!

— Ты же не хотела?

— Сейчас хочу!

— Я не буду!

Я убрал член, но вернул руку и начал ласкать её так, слегка касаясь её нетронутой дырочки и поглаживая возбуждённый до предела клиторок. Несколько секунд, Николь впилась в мои губы поцелуем и замерла, тихонько подрагивая от моего касания, словно я бил её током. Ещё чуть-чуть, и я дал бы ей себя уговорить, и тогда нашей дружбе и отношениям конец, она мне этого не простила бы.

— Спасибо! — Она устало откинулась на подушке, переводя дыхание и открыв мне свои великолепные груди на обозрение. — За то, что не стал меня слушать. Я выбрала правильного учителя.

— Партнера. — Поправил я и лёг рядом с ней.

— Ты понял, кстати? — Она привстала на кровати, облокотившись на локте и сексуально опёрлась о меня своей грудкой. — Я не контролирую себя. Теперь мы это выяснили. Это ведь хорошо?

— Хорошо! — Поморщился я.

— Что такое?

— Я не кончил. Если мужчина не завершил, то потом сильно болят шары. — Пояснил я ей.

— Прости, прости! — Забеспокоилась Николь. — Давай я помогу. Научишь меня? Это ведь тоже нужно уметь!

— Давай попробуем.

Она сползла ниже, взяла мой член двумя руками, и, не колеблясь, смело обхватила головку губами.

— Так? Всё правильно? — Через пару секунд оторвалась, чтобы поинтересоваться своими успехами в этом новом для неё деле.

— Так, так! Только поменьше разговоров…

Мы лежали на кровати, прикрывшись лёгким покрывалом. Голова Николь покоилась на моей руке, а изящная ножка лежала на моей ноге. Я задумчиво гладил её ножку, иногда добираясь до лобка, и «ненароком» касаясь её голеньких губок.