— Я не трусь!

— А кто трётся?

— Я трусь! — Раздался голос Василиски. — Но мне очень холодно!

Вот кто точно был счастлив в этой ситуации, так это Василиска. Девушка прижималась ко мне, тёрлась и не обращала внимания на шипения и грозные взгляды Николь в темноте. Шансы пережить эту ночь у Василиски заметно снижались. И если она погибнет, то точно не от переохлаждения. Скорее всего, это будет несчастный случай.

— Я слышала, есть один очень хороший способ согреться! — Выдала очередную умную и совсем не подходящую мысль Василиса.

— Знаю я, какой ты хочешь предложить способ! — Проворчала Николь. — Иди к Петровичу, он согреет!

— Да пошла ты!

— Сама пошла!

— Девочки! А ну цыц! Мы должны объединиться, а не ссориться! — Алина Николаевна, наконец, отвлеклась от того, что в неё упиралось, и занялась девчонками. — Давайте просто выдохнем и попытаемся выжить! Это испытание, и нужно его пройти достойно. А если вы не понимаете по-хорошему, я выкину вас из палатки наружу!

Эта короткая речь немного вставила им мозги. Они обе притихли и перестали ругаться.

— Блядь! — Через минуты выругалась Василиса.

— Что опять?

— Трусики мокрые насквозь и холодные.

— От твоих трусиков только название. — Ехидно отметила Николь. — Они всё равно ничего не прикрывают.

— И я о том же. — Василиска ловким движениям стянула тонкую полосочку белья с себя и прижалась ко мне.

Николь посопела и последовала примеру одноклассницы. Через секунду ко мне уже прижималось два полностью обнажённых женских тела и одно полуобнажённое. Алина Николаевна тяжело вздохнула, отстранилась от меня ненадолго и последовала примеру девочек.

А уже через минуту я почувствовал какое-то напряжение и неловкость. Пригляделся, и понял, что не ошибся. Даже в полутьме я видел их полные осуждения взгляды.

— Что? — недоумённо спросил я.

— Снимай!

— У меня стояк, вообще-то.

— Да мы видим, вообще-то. Снимай давай, никто тебя не тронет, не переживай…

Секса в эту ночь у нас не было, как ни странно. Мы просто пытались согреться и периодически менялись местами, один человек в центре, трое вокруг него. Счастливчику в центре было теплее всего, у него не мёрзла задница, как у остальных, и у него всегда была точка опоры для спины.

Периодически кто-то из девчонок случайно, я думаю что случайно, задевал мой член рукой, притворно возмущался, а может и не притворно, и мы прижимались друг к дружке сильнее. Мне кажется, идея Василиски быстро согреться была не лишена смысла, но мы не решались.

Наверное, присутствие взрослой учительницы нас останавливало, иначе мы согрелись бы гораздо быстрее и приятнее. А нагота… Уже через час она перестала нас всех смущать и никто не обращал на неё внимания, мозг умеет переключаться в экстренных ситуациях.

Лишь через пару часов в палатке стало ощутимо теплее. Видимо четыре разгорячённых тела всё-таки вырабатывали достаточно тепла, или нам просто повезло с палаткой, или ветер потихоньку стал стихать. Но вот места было маловато. Вчетвером можно было лечь, если только друг на друге, и всю ночь нам пришлось провести сидя в обнимку. Но лучше уж так.

Только под утро девчонки сумели задремать, двое на моём плече, прижавшись ко мне всем телом, и одна свернувшись калачиком у меня на коленях, словно котёнок. Моя спина давно занемела от неудобной позы, но я стойко терпел, давая девушкам хотя бы такой небольшой перерыв.

Первой проснулась Николь. Недовольно посмотрела на висящих на мне обнажённых девиц, растормошила их и заставила натянуть мокрую и холодную одежду. На улице уже понемногу начало пригревать утреннее солнышко, и мы, щурясь, вылезли из палатки.

Дождь закончился, ветер утих, но воздух заметно пах морозом. Мы замёрзли моментально. Огонь! Нам срочно нужен огонь, чтобы согреться и просушить вещи. Я огляделся по сторонам в поисках топлива, но наткнулся лишь на хмурые взгляды вылезающих из палаток школьников.

Не знаю, как грелись все остальные, но лица у них были до жути недовольные, злые и посиневшие от холода. Да уж! Но хотя бы живые!

— Пойду прогуляюсь. — Бросил я и пошёл на возвышенность. Нужно осмотреться и найти что-то на растопку.

— Я с тобой!

Николь пошла со мной, увязавшись следом, и всю дорогу задавала глупые вопросы. Что будем делать дальше? Не лапал ли я ночью Ваську? Не лапала ли она меня? Почему так холодно? Куда мы идём? А у кого грудь красивее, у неё, Васьки или Алины Николаевны? А если по десятибалльной системе? А почему это я так долго думал над предпоследним вопросом? А не вру ли я ей?