По дороге обратно я окинул себя намётанным взглядом и только тогда понял, какую огромную работу успела провести амальгама. Свой прежний вес я, несмотря на обильное питание, не восстановил. Даже, пожалуй, еще два-три кило скинул. Но при этом стал гораздо суше, а мускулы стали напоминать жесткие, туго перекрученные жгуты, ещё и с сеткой вен поверх них. Давая задачу Аме, я не гнался за большой физической силой – больше упирал на гибкость и выносливость. Поэтому в объемах прибавил не сильно. Но, сдаётся мне, что такого качества мышц я в обычной жизни сроду не добился бы.

Развешивая мокрую рубаху на распорках рядом с огнём, я поймал на себе взгляд Хестии. Та вместе с остальным наёмниками Дома Мэй сидела на обломке длинной сухой коряги, которую подтащили поближе к костру вместо скамьи. Время от времени отпивала из фляги, передаваемой охранниками друг другу. Во фляге была явно не вода.

Взгляд разбойницы был любопытствующим и насмешливым, так что и я попытался отшутиться.

– Залюбовалась, что ли? – буркнул я, подходя ближе и осматриваясь, где бы и мне присесть. – Мне как-то сказали, что у меня тело воина…

Хестия как раз делала свой глоток из фляжки и поперхнулась, брызнув фонтанчиком перед собой.

– Это кто ж тебе, интересно, брякнул такую глупость? – расхохоталась она. – Надеюсь, не Харул? А то я начну подозревать про него плохое…

– Что тебя так рассмешило?

– Ты не похож на воина, – вдруг хриплым, надсаженным голосом проворочал рыжебородый громила рядом с ней. – Скорее уж на мальчонку из борделя. Слишком уж гладенький.

– О, Зервас дело говорит, – пихнула его локтем Хестия. – К слову, хочешь узнать, как выглядит настоящий воин – погляди на него.

Бывший гладиатор и правда смотрелся устрашающе. Нос его явно был не единожды ломан, как и пальцы на руках, вместо левого уха торчал куцый обрубок, а закатанные по локоть рукава приоткрывали столько шрамов, что со счёта можно было сбиться. Рубцы шли в несколько слоёв, пересекая друг друга. Казанки на кулаках были не просто сбиты – на них были многолетние мозоли, уже больше напоминающие копыта.

– Впрочем, кое-что ты умеешь. Ты неплохо двигался, когда мы схлестнулись там, в стеклянной башне. Ну, помнишь, когда встретились впервые? Вот я и гадаю – кем же ты был у себя на родине? Драться немного умеешь. Но, готова биться об заклад, что в схватке на ножах ты не выстоишь и против обычной шпаны из трущоб Орхамаса.

– Не буду спорить, – вздохнул я. – Мне и правда учиться и учиться. Может, разомнёмся? Дашь пару уроков обращения с ножом?

– Ха! Зачем тебе? У тебя вон, в наручах клинок, которым можно меня располовинить хоть вдоль, хоть поперёк. Чтобы обращаться с таким, много ума не надо. Главное самому себе чего-нибудь не отрезать ненароком.

Наёмники дружно заржали, и по их лицам я понял, что они только рады посмеяться надо мной. Только светловолосый парень со сломанным мечом был серьёзен, а во взгляде его я увидел тень сочувствия.

Я вынул из ножен на поясе стальной кинжал – свой трофей из Лабиринта.

– Световой клинок – это отдельная тема. Но я бы хотел научиться орудовать и чем-нибудь попроще. Например, вот этим.

Хестия, удивленно приподняв бровь, немного помедлила, но всё же поднялась с коряги.

– Зря ты думаешь, что это проще. Работать кинжалом, даже по бездоспешному – это искусство. Топором или мечом махать куда легче. А уж копьём колоть даже полного дебила можно обучить за пару дней.

– Покажи хотя бы азы.

– Что ж…

Мы отошли чуть подальше от костра, но остальные обозные продолжали поглядывать на нас с интересом. Хестия это тоже видела, и с губ её не сходила её фирменная усмешка, казавшаяся слишком хищной из-за шрама, тянущегося от уголка губ. Я даже пожалел, что предложил ей спарринг. Как бы она не выкинула что-нибудь каверзное…

Впрочем, надо учиться быть готовым к любым неожиданностям.

– Для начала покажи, как бы ты бил этой штукой, если бы собирался кого-нибудь убить.

– Может, лучше взять какую-нибудь деревяшку такой длины? Вдруг пораню ненароком…

Хестия снисходительно усмехнулась.

– О, нет, красавчик. Привыкай сразу к настоящей стали.

Она провела ладонью по бедру, и в руке её будто сам собой возник небольшой изогнутый клинок – один из многих, спрятанных у неё в ножнах по всему телу.

Я подобрался, чуть сгорбился, перехватив кинжал покрепче и держа его острием вниз. Махнул несколько раз, показывая колющие удары сверху вниз и косые режущие на противоходе. Останавливал руку так, чтобы острие кинжала проходило сантиметрах в пяти от Хестии. Впрочем, та стояла спокойно, даже не думая отшатываться.