Голодный и злой я шел по вытоптанной в сухой траве тропинке. Лес с уродливыми лицами на деревьях остался позади. Сквозь кроваво-красные облака пробивались бледные солнечные лучи, ветер дул горячий, складывалось впечатление, будто кто-то направил в лицо фен. Окрестности выглядели как после апокалипсиса: земля серая, потрескавшаяся, кругом ни души, даже живности не наблюдалось, ни тебе бабочек, птиц или мух. Хорошее место, гиблое. Не знаю откуда, но я странным образом чуял тяжелую энергетику смерти, и мне она совсем не мешала. Наоборот, было в ней что-то пьянящее.

Туша волка, которую я взвалил на спину, уже начала пованивать, и я морщил нос каждый раз, как ветер дул в физиономию. Как оживить эту псину и заставить прислуживать — до сих пор не выяснил, а значит надо что-то делать с трупом. Может, удастся освежевать и снять шкуру, а потом продать? Денег-то у меня фиг да ни фига.

Задумавшись, я не заметил, как вышел к окруженному частоколом поселению. Мощные на вид ворота оказались закрыты, слева от ворот тянулся ряд пик с насаженными черепами людей и животных. Тощий ворон с упоением ковырял в глазнице рогатого черепа остатки сгнившей плоти.

Деревня Гнилая Поляна— всплыла подсказка Системы. Странное название, с фантазией у жителей явно проблемы.

Я кинул пованивающий труп волка на траву и крикнул:

– Эй! Есть здесь кто-нибудь?

– Кхе-кхе. Тебе чего надо? — раздался из-за частокола кашляющий мужской голос. Тут же на меня сверху уставились арбалеты стражников.

– Где тут можно продать шкуру волка-людоеда?

Напряженное молчание. Стражник за забором призадумался.

Пауза затягивалась, под палящим солнцем туша воняла все сильнее, а я зверски хотел пить и есть. Еще и квест надо получить, чтобы отыскать карту Ада и продвинуться дальше. К тому же в котомке активно копошились черви, видимо очень хотят поднять мои характеристики, и ждут, когда я ими позавтракаю. В общем, дел по горло.

– Так что с волком-людоедом? — напомнил я.

– Кхе-кхе, – закашлялся собеседник и спросил: – Ты кто такой будешь?

– Я… эм… — бросив взгляд на пики с черепами, выдал: — Охотник на чудовищ. Как Геральт из Ривии, только Леха.

За забором радостно крякнули.

– На чудовищ, говоришь? Тогда заходи, Леха из Ривии.

Ворота распахнулись с натужным скрежетом, впустив в приветливую деревушку Гнилая Поляна. Откуда-то сразу же потянуло гнилью — то ли название такое неспроста, то ли разыгралось воображение, и я ударился в крайность. Навстречу проковылял недавний собеседник. Им оказался мужик лет пятидесяти, тощий и высокий, весь в бородавках, он чем-то напоминал оживший мухомор.

– Кхе-кхе… – кашлянул мужик. — Волк твой завонялся. Ты и сам воняешь, что твоя адская гончая.

– Давно не мылся. В душ надо.

– Ну-ну, – хитро прищурился мужик, и выгнул шею, пытаясь ненавязчиво заглянуть под опущенный капюшон.

– Нечего пялиться, – буркнул я.

– А чего лицо прячешь?

– Обет дал, до свадьбы ни-ни. Слушай, любезнейший, где тут можно волка сбыть?

– Иди на площадь, там есть рынок, глядишь, кому сгодится твоя дохлятина.

– Еще мне нужна карта и информация…

Мужик зло сплюнул, не дав договорить, и махнул рукой, мол, проваливай. Я пожал плечами и пошел вверх по улице.

Гнилая Поляна встретила серостью, вонью и костями. На узких улочках было натыкано пик с черепами, кажется, они тут вместо фонарей. Жители неприветливые, лица у всех понурые, спины сгорбленные, в глазах невыплаканные слезы. Складывалось впечатление, будто они все идут с похорон, где закопали местного Тузика, любимца гнилополянцев. Странно, но я не увидел ни одной женщины или девушки.

Я попытался остановить старика:

– Простите, как пройти…

– Изыди! — заорал дед и побежал прочь, путаясь в лохмотьях.

Мда… А что будет, когда жители признают во мне некроманта? Сожгут на костре? Или отрубят голову и сделают симпатичный фонарик из черепушки? Грешник вор Рок, где бы ты ни был, знай: я безумно благодарен тебе за плащ. Но это не делает тебя хорошим человеком. Гондон ты, как не крути.

Деревушка оказалась небольшой, к рыночной площади я вышел минут через десять. Обошелся без навигатора и расспросов, потому что все улицы вели к площади. Тут даже дебил не заблудится.

– Милсдарь, милсдарь! — окликнул меня невысокий узкоглазый парень в кожаной куртке с заклепками. — Как пройти к площади? Я заблудился.