К слову, хоть в коридорах и лежали ковры, на стенах висели чьи-то портреты, а в холле, выполняющим функции прихожей, висела большая люстра с десятком лампочек, того чувства роскоши, что я испытал при виде внутренностей здания управы, поместье Бологовских не создавало. Да, видно, что здесь живут не обычные горожане и тем более не крестьяне. Да, чувствуются поколения людей, что создавали это жилище и веками передавали его потомкам. Но вот богатства и власти находясь здесь не ощущаешь. А пустые коридоры и отсутствие света во многих комнатах, мимо которых мы со Степаном проходили, в вечерних сумерках навевали чувство упадка и медленного умирания. Наверняка дед и сам это чувствует, то-то так стремится меня с кем-нибудь обручить и начать правнуков нянчить. Уж кто как не дети способны привнести ощущение жизни в любое место, где находятся.

Библиотека находилась на первом этаже в правом крыле поместья. Чтобы добраться до нее, нам пришлось пройти небольшой коридор и выйти в холл-прихожую, свернуть в еще один коридор, пронзающий правое крыло здания, в котором было три двери, и в дальнем конце располагался вход в нужное помещение.

Сама библиотека была не большой. Где-то десять на восемь метров. Четыре стеллажа, два по стенам справа и слева от входа, один у дальней стенки и один посередине помещения, небольшое уютное кресло, обитое красным бархатом слева от входа в углу и столик возле него, доходящий мне до бедра.

— Вот, господин. Борис Леонидович, распорядились вас сюда доставить, а дальше уж сами, — словно извиняясь, развел руками Степан. — Вот вам колокольчик, — достал он из кармана небольшой серебряный предмет, украшенный ажурной вязью, в которой угадывались лики святых. — Как закончите, позвоните в него, я и приду.

— Услышишь?

— Не сомневайтесь, он звонкий, — для подтверждения своих слов, Степан потряс им.

По библиотеке пролетел громкий чистый мелодичный звук. Такой точно на всем первом этаже услышишь.

— Хорошо, — забрал я колокольчик. — Ступай. И спасибо.

Когда Степан ушел, я обратил внимание на столик. Он был не пустой, как можно было ожидать. На нем аккуратной стопкой лежал газеты. С удобством разместившись в кресле, я пододвинул их к себе и начал изучать. И сразу понял, что они здесь лежат неспроста. Их явно подготовили, причем именно для меня. Сверху лежали издания столетней давности, и далее с «шагом» в один месяц постепенно даты становились все более современными. В самом низу лежала газета за июнь тысяча девятьсот двадцатого года. И что-то мне подсказывает, что это дед постарался. Или отдал соответствующий приказ.

— Ну чтож, приступим, — дал я сам себе команду и углубился в чтение, продираясь сквозь «яти», твердые знаки в конце слов, оканчивающихся на согласные, и другие почему-то непривычные мне символы. Позже стоит с этим обязательно разобраться, но пока отложим в сторонку.

Через два часа я отложил последнюю газету и откинулся на спинку кресла, устало прикрыв глаза. Голова пухла от обилия полученной информации и теперь ее стоило обдумать и «разложить по полочкам».

Итак, я оказался в Российской Империи. На улице полным ходом идет 1920 год, а на троне сидит император Александр из династии Рюриковичей. Ситуация в мире на текущий момент сложилась весьма непростая. Буквально десять лет назад империя потерпела поражение в войне с Японией, и это сильно сказалось на ее политическом весе в мире. Когда читал про это событие, у меня было странное чувство узнавания и внутреннего неверия. Словно в прошлой жизни об этом событии я знал, но вот результаты мне почему-то казались «неправильными». Измененными. Потому что здесь хоть Россия и проиграла, но японцы умылись такой кровью, что до сих пор зализывают раны и без помощи извне вообще бы скатились в экономическую рецессию, от чего могла начаться натуральная гражданская война.

Еще сильнее меня удивило наличие такой страны, как Трапезундская империя, с которой у нас был союз и торговое сотрудничество. Но на подобные выверты своего подсознания я решил забить и просто запоминал всплывающие чувства, надеясь разобраться в них потом. Глядишь, это поможет что-то полезное вспомнить из прошлой жизни. Чуть больше закопавшись в историю появления этого государства, узнал, что она возникла на осколках Византийской империи еще в тринадцатом веке и постепенно повторяла ее судьбу. Внутренние противоречия из-за множества народов, натиск тюрков и деградация центральной власти. Спасло ее от полного краха только появление магии в мире.

Вот этот момент заинтересовал меня настолько, что я не поленился и походил по библиотеке в поисках хоть какой-то литературы на эту тему. Нашел. «История государства Российского от начала времен и по наши дни» за авторством какого-то Карамзина. Вот там говорилось, что в 1453 году Османская империя штурмом пыталась взять Константинополь, что поставило бы точку в существовании Трапезунда. Но что-то там пошло не так, тут даже сам историк признается, что последовавшие исследования не принесли однозначного результата, и весь город разнесло в щебенку, вместе с основной армией османов. И как побочный эффект — по миру прокатилась какая-то волна, что люди ощутили как холодок по коже, после чего у некоторых и стали появляться способности создавать заклинания и напрямую манипулировать материей. И не только.

Что-то внутри меня тут же заголосило: «вот оно!!», но что именно «оно» я разобраться не смог. Единственная версия — что в моей прошлой жизни подобного не случилось и история пошла иным путем. Тут много неясного. Зато теперь на бывшей территории Османской империи бодаются две других — та самая Трапезундская и Персидский султанат. Чуть успокоившись тогда,вернулся к прочтению газет.

Еще в союзниках у России оказалась Франция. Причем союзник давний, около ста лет назад мы с ними всю Европу захватили. Нам отошли земли Польши и Финляндия, а Франции все остальное. Остались лишь разрозненные германские княжества, окончательно покорить которых французам не удалось. Но так как серьезной угрозы они не представляли, то их оставили в покое, решив постепенно подчинить их через экономику. Но сейчас наш союзник медленно дряхлел, погружаясь во внутренние проблемы, что позволило непокорным германцам сплотиться вокруг Австрии и заявить о намерении создать собственную империю со столицей в Вене.