— А в Едином Королевстве произошло кое-что ещё не менее странное и до этого дня для меня необъяснимое, — включился Андрей. — Семь легионов в полном составе, забрав семьи, всё имущество, которое можно было взять с собой, и максимум того, что могли достать со складов, просто ушли в леса сатиров и исчезли. Там мятежа не случилось, но ситуация в стране странная, плюс ходят слухи, что Артур Буранов тяжело ранен и едва ли не при смерти. Официально все эти сведения опровергаются его сторонниками, но факт остаётся фактом — Короля никто не видел уже неделю. Вернее, пытались показать его двойника, но... Я лично был на выступлении этого подменыша и убедился — его аура недотягивает до Артуровой. Видимо, кто-то из его подчинённых Системных Королей попробовал успокоить народ.

— И вы молчали? — уставился я на них. — Какого, спрашивается, хуя?!

— Ты пропал на десятилетия, а после возвращения начал откровенно чудить и воевать с тенями — так нам, во всяком случае, показалось, — пожала плечами Алёна. — Учитывая, что в мире начало твориться что-то странное, мы опасались приходить — мало ли что? Не все тут чудовища вроде тебя и Карины, способные на голой силе прорваться откуда угодно. Вот когда ты послал приказ о сборе условленным заранее методом, мы поняли, что это ты.

— А использование Королевской Печать вас не убедило? — вскинул я брови.

— Ну, возможности врага нам даже сейчас неизвестны, — развёл сцеплёнными до того в замок руками Андрей. — Так что мы решили ещё немного перестраховаться. И, признаться, уже направили людей на твои поиски. Пойми сам — странные дела творятся повсюду, и нам не хотелось понапрасну рисковать. Погибнешь ты — и тащить Сокрытое Королевство предстоит нам.

— Ладно, с этим понятно, — кивнул я. — Что-то про европейцев и лесную шелупонь слышно? — поинтересовался я.

— Финголфриан ныне закрыт, — ответила вместо них Изольда. — Мой господин, я сильно подозреваю, что Сигизмунд Лесной выбрал политику полного нейтралитета. Ведь под его рукой, в основном, объединились те, кто с самого начала имел конфликт с остальными четырьмя фракциями. А вот эти ваши европейцы... Скажу так — они на удивление стабильны. Никаких волнений, никаких мятежей — и с чем это связано, я могу лишь догадываться. Но как по мне, возможны лишь два варианта — либо они в сговоре с врагами, либо их модель правления, предусматривающая определённую демократию, оказалась эффективнее нашей. Наличие множества фракций, что пусть и борются меж собой за влияние, мгновенно объединяются, что бы отстоять свою независимость от внешних сил... Я выросла в среде, которую земная историческая наука называет феодализмом, так что мне по началу было сложно её понять, но если вы спросите — умеренная демократия, созданная на основе учёта интереса всех значимых социальных групп государства, делает его менее эффективным в военном плане, а так же менее устойчивым к настоящим потрясениям, вроде войны или каких-либо катастроф, но они, на удивления, легко подавили все выступления против своей власти. У них очень запутанные социальные институты, надо заметить, при которых выходцу из рядовой семьи в разы сложнее достичь высот, чем у нас, но население при этом убеждено, что они цитадель и оплот свободы. Так что выступления против политики хуннусов у них просто слились с постоянными воплями о признании секс меньшинств (которые и так признаны), выступлениями недовольных профсоюзов и так далее... В общем, как и сказал альв, у Керания Варриона явно прослеживается схожая схема образования, как и у меня — только более низкого качества, ведь я выходец из одной из сильнейших Звёздных Империй, а он — одной из слабейших. Именно поэтому он не особо знает, как бороться с такими, как европейцы.

— Очень много лишних слов, моя ушастая красавица, — поморщился я. — Если коротко — что да как с этими всеми ушлёпками?

— Европейцы будут с Конклавом, мой король, — ответила она. — Финголфриан же отделается обещаниями, но будет тянуть до конца. Оба потомка Бельсигарда, что Сигизмунд, что Андрей, ненавидят вас.

— Что же, это отличные новости, — удивил я присутствующих. — Что? С церковником у меня давние счёты, да и с лесом-предателем тоже. Одолеем нелюдь, разгромим монстров — и я спалю лес дотла со всеми его жителями, что откажутся покориться.

— Учитель, по поводу монстров, — подал голос молчавший до того Рома. — Складывается опасная ситуация. Последние годы самые крупные их стаи объединяются, собираясь в одну-единую мега стаю. Их Альфы (вожаки, сильнейшие представители, управляющие стаями монстров) склонились перед чем-то, что мне неизвестно... Я сильно подозреваю, что кто-то из драконов добрался туда и собирает вокруг себя их силы. И если, как было сказано, мне направят лишь две армии для защиты границ, то мне необходимо право призывать под свои знамёна всех живущих там магов. Да и ополчение Альянса желательно направить ко мне целиком — это самый минимум необходимых для обороны сил. Их слишком, слишком много...

Что ж, ситуация сложная, нельзя не признать. Но тем не менее в моём разуме забрезжил план — очень, очень рискованный и авантюрный, но сулящий в случае успеха выровнять ситуацию одним махом. Надеюсь, всё получится...

— Слушайте сюда, мои дорогие друзья, — ухмыльнулся я. — Мы наебём планету всю...

Осенняя грязь хлюпала под нашими ногами, нагоняя тоску. Небо, затянутое мрачными тучами, изредка озарялось вспышками мутно-зелёных молний, что на краткий миг разгоняли вечный сумрак здешних мест. Леса вокруг Новой Москвы — место, где концентрация некроэнергии была столь велика, что влияла даже на погоду. Здесь царило вечная пора увядания — вечная середина октября. Тот период осени, когда листья уже пожелтели и процентов на сорок опали, но ни снега, ни откровенно голых зимних ветвей на деревьях ещё нет. Застывшее преддверии мёртвого сна — так описывал это сам Некромант в мой самый первый послевоенный визит в эти края. И, хоть я и был далёк от лирики, присущей Седыху, но тут был вынужден признать, что что-то в этом есть такое... Соответствующее действительности и оттого не вызывающее желания посмеяться над пафосным оборотом речи.

— Долго ещё, Рус? — поинтересовалась Карина.

— Пяток километров, вроде, — отозвался я. — Сама же чувствуешь, хер ли спрашивать?

— Мне скучно, вот и пытаюсь завязать беседу, — откровенно пожала плечами та. — Будь джентльменом и развлеки даму беседой.

— Шла бы ты нахуй со своими беседами, дама, — фыркнул я, особенно выделив последнее слово. — Ты раз в десять лет пытаешься меня убить, с хера ли мне с тобой лясы по дружески точить?

— Таков был уговор, который предложил ты сам, — напомнила она. — А насчёт сходить нахуй... Ну, твоей рыжей праведницы тут нет, так что я, в принципе, не особо и против. Можем даже прямо тут — места, надо признать, живописные.