Шрифт:
— Кто выходил с Хотэко на связь?
— Риота, — ответила старейшине Аяко.
— А почему именно он?
— Да Утияма сам напросился, — брякнул Хизеши. — Сказал, что вмиг обработает старика. Дескать, маразматики — его профиль, — бугай хохотнул и вдруг замолк, нахмурившись.
— Неужели мысль заработала? — участливо поинтересовалась Аяко.
— Дык эт чё получается, а?! — Хизеши удивлённо хмыкнул. — Риота вызвался, потому что должен быть приказать Хотэко сдать Эйко отделу?!
— Браво, господин Хизеши, вы сегодня в ударе! — съязвила Аяко.
— Кончай, лапуля, — поморщился Хизеши. — Меня не думы думать нанимали.
— Твоя правда, — согласилась девушка. — Приношу свои извинения.
— Принято.
— Правильней сказать, что Утияма должен был передать приказ, — вмешался Канэко.
— Чей? Хаттори Дэйки? — быстро спросила Аяко.
Канэко медленно покачал головой.
— Не думаю.
— Разве это не ястребов происки? — удивился Хизеши. — Тогда чьи?
— Не знаю. Пока.
В это время официант принёс заказ Хизеши и принялся расставлять на столе приборы. Обслуживающий персонал понятия не имел, на кого работает, поэтому при нём ничего не обсуждали. Когда парень ушёл, разговор возобновился.
— Почему вы уверены, что Риота не сливал инфу Хаттори Дэйки? — обратилась Аяко к кэндзя.
— Не уверен, а предполагаю, — поправил Канэко. — Утияма мог сдать Эйко непосредственно ястребам. Однако действовал через Хотэко. Этому должно существовать объяснение.
Аяко медленно кивнула.
— Если он стучал ястребам, то зачем было вводить в игру Хотэко — это лишний риск, ведь старик мог его сдать, — сказала девушка. — Не нам, так другим старейшинам.
— Например, Таро Мацуде, который его инициировал, — поддержал девушку Канэко.
— Получается, и старик, и Риота в данной партии — просто пешки?
Кэндзя кивнул.
— У меня складывается неприятное впечатление, что не только они, но и мы.
— Их и нас использовали, чтобы Эйко получила доступ к Кава-Мидзу! — догадалась Аяко.
— Именно. А теперь давайте продолжим, пока всё не остыло, — Канэко взялся за отложенные на время палочки.
— Я с удовольствием, — просипел Хизеши. — Ваше здоровье, — он с видимым удовольствием сделал большой глоток саке.
Аяко нехотя взяла палочки. Аппетита не было, но не сидеть же просто так перед заказанными блюдами. Девушка вяло поковырялась в тарелке, что-то даже съела. Затем отложила хаси и тревожно посмотрела на Канэко.
— Сэнсей, как вы думаете, Риота знал про голову?
Кэндзя нахмурился.
— Надеюсь, что нет.
— Про голову? — спросил Хизеши. — Ты это о чём, лапа?
Глава 27
Канэко недовольно покосился на амбала. За столом повисло напряжённое молчание.
— Секреты, да? — понимающе кивнул Хизеши. — Нам знать не положено? Ладно, я не в претензии. В любом случае, скоро всё выясним, — амбал взглянул на часы. — Минут через десять можно подваливать к Макоте. Когда будете спрашивать Утияму про эту вашу голову, я выйду. Мы гордые, но не самолюбивые, — Хизеши подмигнул Аяко.
Девушка улыбнулась, надеясь, что это сойдёт за извинение.
— Думаете, Риота расколется? — спросила она, желая замять тему.
Хизеши хохотнул.
— У Ёсиды кто угодно запоёт! — сказал он, оскалившись. — Как в опере. Может, даже лучше. Громче, уж точно.
Девушка невольно передёрнула плечами.
— Аяко решила поучаствовать в допросе, — сказал Канэко.
Хизеши недоверчиво вытаращился на девушку.
— Что?! — спросила она с вызовом.
— Ну, ты даёшь!
— Слушай, я…
— Мировая девка! — с уважением перебил бугай. — Прими мои респекты, Аяко-сан, — он коротко кивнул вместо поклона.
— А? — растерялась девушка, уже было решившая, что наёмник собрался её отговаривать. — Ну… это… спасибо.
— Вот только на кой оно тебе надо? — спросил Хизеши. — Мало говна видишь? Прошу прощения, сэнсей.
— Вижу достаточно, — ответила Аяко, подцепляя палочками жареную креветку. — Хочу послушать, что скажет Риота. Своими ушами.
Хизеши хмыкнул.
— Она имеет право, — сказал Канэко.
— Я ж не спорю, сэнсей, — пожал плечами амбал. — Конечно, имеет, — он помолчал. — Слушай, Аяко-сан, а что это была за фишка с пеной? Ну, когда она у тебя изо рта пошла. Мне на секунду даже страшно стало.
Девушка потупилась.
— Что? — нахмурился Хизеши. — В чём дело?
— Ну, есть такая штука, — смущённо сказала Аяко.