— Делает из неинициализированного человека игрока. Фрол, можешь меня это?.. — летун, изобразил перерезание горла.

— Можно я на тебе проверю заклинание ранга посвященного? — среагировал я. Упускать такую возможность было нельзя. Я, конечно, знал, что у бойца выбрана защита от магии элементализма, но всё же интересно было проверить эффект.

— Давай. Обезбол выпью на всякий случай.

Сделал заклинания отображаемым для других людей и сразу же активировал морозный вихрь.

Ахмед, закрыв глаза, стоял под разрушительной способностью. Микроскопические сосульки оставляли на коже мелкие порезы, но казалось, что они не доставляют ему каких-либо неудобств. Склянка понизила чувствительность болевых рецепторов, так что человек только едва морщился, перенося убийственное колдовство как небольшую неприятность.

Завораживающий ледяной ветер кружил на одном месте в течение пяти секунд. Летун скрестил руки, показывая, чтобы я прекращал вливать ману в стихийное волшебство.

— И как?.. — задал я вопрос, выдвигая лезвие.

— Без зелья было бы плохо, — признался Ахмед, указывая на рассеченную грудь. — Унбэшка блокирует девяносто пять процентов воздействия. Если ты когда-нибудь умудришься получить ранг адепта, то сможешь доставить мне неприятности, — он ухмыльнулся и подставил шею. — Пойду к семье. Вы ведь расскажете, что за следующее задание было?

— Обязательно, — я улыбнулся и снёс голову военного.

Только сейчас понял, что допустил очередную ошибку. Морозный вихрь — это направленный поток снежной бури, которая не может замедляться, ускоряться, а уж тем более останавливаться. Хорошо, что Альберт, который тоже взял школу элементализма, улетел на перерождение и не сможет задать мне несколько вопросов.

Я знал, что Ахмед в любом случае доложит Столыпину об этом эксперименте, вот только меня это ничуть не тревожит. Армейцы теперь никак не смогут удержать меня.

Как действовать дальше, когда я покину этот раскол? По-хорошему нужно либо найти место для прокачки, чтобы никто не мешал мне, либо отправляться за жизнью мажорика. Хотя нет: последнее пока что отпадает. Снег как лежал, так и продолжает лежать. Заторы на дорогах из-за сугробов и многочисленных машин не позволят мне свободно проехать две тысячи километров. И это расстояние — только по прямой. А ведь на пути могут попасться и взорванные мосты, и горные хребты, и ещё какая-нибудь проблема в виде отморозков, что захотят получить опыт с убийства другого человека. К тому же не стоит забывать, что в случае возможной смерти я опять улечу к месту, которое считаю домом. А использовать способность стихийного скачка я могу только раз в месяц. Просто так ею нельзя разбрасываться: слишком уж долгий откат.

— О чём задумался? — спросил Котов.

— Какое задание будет следующем. Вы остаетесь, или тоже отправляетесь в лагерь? — я посмотрел на Марта с Суреном.

Бойцы подтвердили, что будут дожидаться следующего этапа. О том, что они получили, никто не рассказал, но их довольный вид говорил о многом. Настроение, несмотря на усталость и голод, у всех было замечательным.

— Вы же заметили, что каждый последующий приз больше предыдущего? — ни к кому не обращаясь, задал вопрос психокинетик.

— Ну... — протянул Василий.

— И что нам дадут дальше? Я и представить просто не могу.

— Что угодно: броню, оружие, новые заклинания, геммы, по две характеристики или камня силы, артефакты, знания, — не задумываясь, перечислил Котов. — Сейчас нет смысла гадать. Я спать, — он перевернулся на бок и мгновенно отрубился.

Прислушался к ощущениям. После возвращения всех игроков, монстры под землей испарились. Ближайший моб парил высоко в небе в пятнадцати километрах от нашей стоянки. Пока что всё было спокойно.

— Как вы вообще выжить умудрились? — непонимающе спросил Сурен. — Ладно этот, — он кивнул на спящего Василия, — У него защита от элементализма есть, но вы-то как? У вас нет унбэшек.

— Школы подходящие, — пробурчал Март. — У меня она универсальная. Подходит для всего. Будущая элита как раз и собирается её взять. А у Фрола оружие нормальное есть. Кстати, тебе не жалко будет его лишаться?

— Жалко, — сказал я, проводя пальцем по кольцу. Шестым чувством я ощущал, что клинок сохранится, но делиться этими мыслями посчитал излишним. — А элита из кого набирается? Надеюсь, не из политиков, их деток и прочей шушеры?

— Говорят, что из армейцев, — неуверенно произнес психокинетик.

— Из них, — подтвердил Сурен. Его лицо помрачнело. — Хотя думаю, что есть там и всякие гражданские. Кто мог догадаться, что нельзя было входить в данж, пока не наберешь нормальный уровень? Ну кто? Почему мне об этом никто не сказал? И теперь получается, что они станут элитой. Они всё это время нихера не делали. Мобов не убивали, в данжи не ходили. Сидели в одном из бункеров и всё. И теперь они знают, что и как надо выбирать. А мы будем мелочью, которую не жалко пустить в расход. Или будем у них на обслуге: тапки приносить по первому требованию или...