— Успели, хоть что-то вытрясти? — хмыкнул я.

— Нет. Ничего не сказал, — помотал он головой.

— Что теперь? Какие то планы есть? — вдохнув морской воздух, я развернулся к карьеру.

— Да, планы есть. Мы едем во дворец. На разговор с Николаем. То, что тут происходит, является нарушением, огромным нарушением. На заповедной земле идут земляные работы. Карьерные к тому же. И это не считая, что земля всё ещё твоя.

Усевшись на блок, я смотрел, как арестованных ведут к машинам.

— Так я вроде умер, нет?

— И да, и нет. Ты ещё не вычеркнут из книги аристократов. Как и твой род. Меньшиковых тех же вычеркнут, ну уже должны были вычеркнуть. Но ты ещё числишься живым.

Моё лицо вытянулось в немом удивление.

— А это вообще нормально? То есть, выменя скрываете, как и Оболенские, до вас. Но любой другой может открыть эту вашу книгу и убедиться, что я жив?

— Ну, это, вообще-то, не в свободном доступе. Она хранится в канцелярии и ей заведует лишь канцлер империи.

— Ладно, я понял, — кивнул я.

У дома мы провели около трёх часов. Пока мы изучали камни, которые были тут добыты. К нашему удивлению, кроме пейнита, тут обнаружилась и платиновая жила. О которой рассказал, какой-то особо умный очкарик в серой спецовке и надменным поведением. Источающий презрение ко всем, за то, что его выдернули по такой глупости из дома в его законный выходной.

Пока дождались приезда всех заинтересованных лиц, пока они получили распоряжения от Мстислава Никитича. Пока он убедился, что все поняли, что им делать.

Полицию, которая приехала следом, запугали настолько, что они и шага на территории поместья не ступили. Стояли возле своих машиной толпой, попивая кофе.

Пончиков им правда не хватало. Для создания идеального образа полицейского.

В Зимний дворец мы приехали уже в закате дня. Оценив, мою более-менее приличную одежду, они махнув рукой, заявили, что и так сойдёт.

Оставив машину на набережной, опустив солнцезащитный козырёк с пассажирской стороны, на котором, как я позже обнаружил, была небольшая табличка с названием ведомства, мы перебежав на дворцовую площадь, остановились у главных ворот во дворец. Серые, на вершине которых сидел двуглавый орёл, в лапах которого было яблоко.

— Тайная канцелярия, к императору, — произнёс Мстислав Никитич человеку за воротами.

Аудиенция

Открыв левую калитку, мужчина пропустил нас внутрь.

К моему сожалению, нас повели не во дворец, а во внутренний двор.

— Подойдёшь к императору, склони голову, чтобы подбородок коснулся груди. Это несветский раут, чтобы следователь этикету. Но, уважение проявить надо, — шепнул Мстислав Никитич. — По делу говори чётко, не нужно воду лить. Он этого не любит. Обвиняешь кого-то, говори прямо.

— Понял, разберёмся, — кивнул я.

Вместо фонтана, который построили в моём времени, тут стояла беседка. Окружённая кустами и деревьями.

В которой слышались детские голоса.

Мы остановились на боковой дорожке, скрытые за небольшими декоративными кустами.

— Ожидайте, — поклонился нам сопровождающий.

Оглядевшись по сторонам, я вздохнул.

— Как-то пусто тут.

— А ты ожидал чего? Золотых павлинов, с бриллиантами в хвостах? — хмыкнул Кирилл.

— Ну хотя бы…Не знаю, обезьянок, — подал я плечами.

— У меня аллергия на обезьян, молодой человек. Да и на животных в принципе, — произнёс слева от нас мужской баритон.

Император был довольно молод, с бородой Генриха, обрамляющего его рот. Длинные тёмные волосы были распущены.

От него шла аура силы, аура власти.

— Что привело вас господа в такое время ко мне? — остановился он напротив нас.

Сделав поклон головой. Мы обменялись взглядами.

— Государь, первое, что я хотел бы сделать, прежде чем мы перейдём к делу. Я хотел представить вам этого парня. Это Сергей Алексеевич Барклай-де-Толли.

— Я знаю, — кивнул император, бросив на меня тяжёлый взгляд. — Я прекрасно помню, кого призывал в этот мир. Как и узнал его на весеннем балу. Но мой вопрос был другой. Зачем вы явились ко мне?

— Я бы хотел, чтобы следующая информация, не ушла дальше наших ушей, — твёрдо произнёс Мстислав. Делая намёк, на стоявших не подолёку лакеев.

— Пойдёмте, пройдёмся, — оглядев своих слуг, он махнул рукой.

Мы вышли на широкие тротуары, между дворцом и небольшим парком во внутреннем дворе