— Почему? Серьезно говорю.

— Ну, серьезно, значит серьезно. Придется поверить, другого выхода все равно нет. Окей, кати по своим делам, буду ждать от тебя звонка. И смотри там, осторожнее.

Ну, осторожность мне сегодня ни к чему, а вот морально потрудиться придется.

— Хорошо.

— Целую тебя, Максим Соболев.

— И я тебя.

Так, вот теперь с разговорами точно все. Окно мне сегодня поставят, девушка, которая мне нравится, за меня переживает, сам я жив и здоров, даже рука уже не болит — так что будем считать, что пока все идет путем.

До Северова я добрался почти через час. Он жил в районе Рижского вокзала, так что пришлось покрутиться в пробках. Ну, вот и знакомая мне пятиэтажка.

Тачку я поставил поближе ко входу в подъезд, чтобы далеко не идти, если что. Я заглушил двигатель, посидел минуту в машине, чтобы морально подготовить себя к непростому разговору и пошел к Вите. Набрал на домофоне номер его квартиры, несколько секунд и раздался характерный писк, разрешающий войти в подъезд. Северов жил на втором этаже, так что пару лестничных пролетов и звоню в знакомую дверь. Наставник даже не спросил через дверь, кто его хочет видеть, наверное, заметил мою машину в окно, а может быть никто, кроме меня нагрянуть к нему в гости не мог.

Ну что сказать — за последние сутки он стал выглядеть еще хуже. Причем намного. Такое ощущение, что его силы таяли не по дням, а буквально по минутам. Я с каким-то непонятным мне отвращением смотрел на то, с каким трудом он переставляет ноги, на его исхудавшее тело, на котором футболка болталась как на вешалке и приходил к одном простому выводу — если бы я сегодня к нему не приехал, то завтра могло бы быть поздно.

— Хочешь что-нибудь? — спросил он.

— Кофе выпью, если есть.

— Проходи в комнату, я сейчас.

Мне уже пару раз приходилось бывать в гостях у Северова, поэтому расположение комнат я знал. Я снял куртку, повесил ее на один из крючков, которые были прибиты прямо к стене около входа и пошел в комнату. Не знаю, приводил ли ее наставник в порядок перед моим приходом, но даже если и пытался, то это ему не удалось. По всему было видно, что хозяину в последнее время не до чистоты в собственном жилище. А еще в комнате стоял какой-то неприятный удушливый запах, природу которого сходу определить мне не удалось. Примерно так пахнет в кабинете у стоматолога, но лишь примерно, запах все равно отличался — он был каким-то затхлым, такое ощущение, что комнату давно не проветривали.

— Держи, — сказал он и поставил передо мной чашку кофе на журнальный стол.

Кофейный аромат немного перебил стоявшую в комнате вонь.

— Ну, так что там у тебя случилось, Макс? — спросил Северов и буквально упал в кресло напротив меня.

Я не спеша взял чашку и пригубил напиток — кофе оказался растворимым, похоже наставник был не большим его ценителем.

— Да я, собственно, не о себе хотел поговорить, — ответил я и поставил чашку на стол, кофе мне что-то перехотелось. — Меня больше волнует твое состояние здоровья.

— С чего бы такая трогательная забота? — иронично спросил он и посмотрел на меня каким-то тревожным взглядом. — Не могу сказать, что у нас с тобой какая-то теплая дружба. Мне даже казалось, что наоборот — особой симпатии мы друг к другу не испытываем.

Ну, а что тут возражать? Все так и есть, я действительно не испытывал к нему особой привязанности. Не могу сказать, что он меня раздражал, но и восторга от его компании у меня не было. Хотя в данный момент мне его было жалко, и я хотел ему помочь от чистого сердца.

— Вить, я не буду терять время и ходить вокруг да около, поэтому скажу прямо — расскажи мне о природе своей болезни, она меня очень интересует.

Северов нахмурился и посмотрел мне в глаза.

— У меня с почками проблема, — соврал он.

— Наставник, ты меня не обижай — я же все-таки профайлер, поэтому знаю, что ты мне врешь, это, во-первых. Ну, а во-вторых, я знаю причину твоей болезни и это не почки.

— Да? Ну надо же как интересно! Даже не предполагал, что Система раздает некоторым способности терапевта. Выходит, что тебе такую все-таки выдали? — с нескрываемой злостью спросил он.

Причина его нервозности мне была вполне понятна, поэтому я даже не стал обращать на это внимание — кому интересно слушать, что у тебя проблемы? Наркоманам точно нет.

— Слушай, Витя, ты не рычи, я же не как враг к тебе пришел, а наоборот помочь, — в ответ он лишь презрительно хмыкнул. — Твоя болезнь называется «эйфория» и мне очень хочется тебя от нее избавить.

После моих слов он оторопело посмотрел на меня и у него отвисла челюсть. Хотя он довольно быстро взял себя в руки и улыбнулся.