— Как скажешь, — улыбнулся пузан, и на шее под челюстью у него вдруг выперла багровая шишка. — Гляди, что есть! Всё от тебя, но я не злопамятный, я прощаю. Могу вообще Шурой покликать, это будет как Ашур, древний бог Ассирии! Тебе до него как до Китая раком, но всё же… в этом мире, кстати, божества другие, а проблема твоя совсем не в них. Гляди еще!

Вдавил свою шишку обратно в шею, чиркнул себя пальцем от ребер до таза — кожа лопнула, вдруг, развернулась как в учебнике анатомии.

— Ты что творишь?! — меня замутило окончательно. — Шашлыка захотел пожарить?!

— Объясняю, почему тебе так плохо. Наглядно показываю соотношение в нашем с тобою теле мышц и подкожного жира, которое не позволило тебе убежать от погони и не позволит впредь, если будешь дураком. При условии, конечно, что тебя не убьет чума, или заражение крови от стрелы! Здесь всё не в твою пользу, Саша-Шура-Алекс! Шанс выжить — процентов десять, но это больше чем ноль. Пробирайся к дальней ограде, ищи «орлов», это племя такое. Хватит спать как больная, ленивая хрюшка!

— Погоди, еще вопрос! Почему я понимаю их язык?!

— Элементарно, Свинсон! Ты провалился через портал, и он тебя конвертировал для этого мира. Здесь одна речь на всех, да и многое другое одинаково, а вот местный календарь и меры с весами придется освоить. Слишком разные понятия об этом у тех, кто сюда попадает! Всё, подъем!

***

Снова боль, снова кашель. Там, во сне, были явно цветочки, а реальность скрутила меня в бараний рог. Солнце жарит, при этом холодно — температура? Мышцы болят, попытался вдохнуть глубже, но фигушки. Пневмония, наверное. Очень хочется так думать, хотя в моём положении это уже не важно. Футболка пропиталась кровью, к стреле не притронешься.

Пипец, в общем! Лечь и сдохнуть тут же, а этот жирдяй во сне пусть дальше плачется! Ночью приползут людоеды, утащат мой труп на мясо, и всем в этом долбаном мире будет хорошо. Даже мне.

Стоп, а если еще живым буду?! Они ж разбираться не станут, разделают без наркоза! Фиговый какой-то вариант, не годится! Что там этот… Ашас говорил про «дальнюю ограду» и про «орлов»? Американец их тоже упоминал, а в моем положении, что орлы, что цапли — лишь бы не «крысы»! Вон там, в километре, минимум, протянулось что-то желтое между скалой и морем, туда и рванем!

Попытался, обратно рухнул. Конечностями двигать сложно — лимфоузлы в подмышках надулись, мешаются. Вдобавок, мою попытку заметили те, кому не надо бы, засвистели от хижин, запрыгали как мартышки, только вооруженные. Трое так и лежат со стрелами в организмах, но оставшихся это не смущает — лишнее мясо, даже если протухнет до ночи!

У меня, зато полный свежак, хоть и заразный! Есть надежда, что это сборище тоже загнется в ближайшее время, но я всё равно не увижу.

Ползти отсюда! Хоть на карачках, хоть на пузе. Там, дальше, кусты, можно через них, для маскировки, еще немного поваляюсь и вперед…

Уснул, похоже, заново. Совсем плохой стал! При пробуждении увидел солнце гораздо ближе к зениту, да и печь оно стало куда душевней. Вполне обычное, кстати, «земного» вида. Поджарит меня и не глянет, что я тут гость! Надо ползти! Враскоряку, с матерками! Всё, пошел, пошел, пошел!

Пару раз конечности подгибались, стрела задевала землю, бодрила меня моментально. Людоеды свистели вслед, потом замолчали. Двинулись параллельным курсом. Это фигня, что кусты могут спрятать — вот изорвать одежду колючками могут запросто. Жара, как ни странно, придала скорости, сверху, на скале ощущалось недоброе движение, но дополнительные стрелы пока не летели. Если кто меня и увидел, то наблюдали из любопытства.

Потом кусты, вдруг, закончились, а «дальняя ограда» оказалась совсем рядом. Невысокая, в пару метров, из обмазанных глиной здоровенных камней. Проем-калитка и рисунок, намалеванный в три краски — орел с распростертыми крыльями.

Глава 4

Снова кашель, будто решил все легкие выплюнуть. Во рту появился вкус крови, башка трещит, рук и ног уже не чувствую. Как и раны со стрелой — омертвение тканей, похоже, начало гангрены. Какого лешего я до сих пор дергаюсь, если жизнь меня явно и безнадежно слила?! Может Вадику повезло еще меньше, но тут уж простите — не мне его спасать! Как и предполагал изначально. Диванные «мешки» выручают спортсменов только в кино для детей и юношества, да и то в комедиях. Прости, братан, загибаюсь…

Что-то завыло рядом как сотня чертей — подкинулся бы, но сил нет. Остался лежать. Глядел на толпу, идущую к этой самой ограде. Бабы навьючены мешками, мужчины гордо топают налегке, с оружием. Патриархат, как он есть. Недалеко от калитки процессия «крыс» остановилась, самый худой сложил ладони рупором и провыл-продудел еще раз. За оградой наметилось шевеление, калитка открылась, вышел переговорщик. Тоже худой — тенденция? Одет заметно лучше «крысы», почти не грязен, а голова украшена перьями как у индейца. Высокие договаривающиеся стороны потолковали минут пять, разошлись, бабьё потащило мешки к ограде. Изнутри показались «орлиные» мужики — у этих традиции более классические — вынесли связки сушеной рыбы, стеклянные бутылки, медный котел даже. Вот, значит, откуда у первобытных блага цивилизации. Забрали мешки с чумными трофеями (а с какими же еще?), калитка захлопнулась. Делегация «крыс» потащилась обратно к хижинам, но двое пацанов остались болтаться неподалеку. Меня высматривать, стопудово.