Митька смешно округлил глаза. Я кивнул.

— Не кипиши раньше времени, посмотрим, что будет дальше, — сказал я, а у самого сердце застучало в груди совсем нехорошо. Не люблю я эти неожиданности да недосказанности. Короче, загадки!

Прошло, наверное, полчаса. Я успокоился слегка, развалился в мягкой травке, прикрыл глаза, греясь на теплом солнышке, даже задремал немного, пока дождался хоть какой-то реакции с той стороны.

Когда пришло время, никаких окриков не последовало.

Сразу заскрежетало, заскрипело, тяжело зазвенело и… одна из плит посередине стены стала медленно опускаться. Створ расширялся, и я увидел тяжелые железные (!) цепи, удерживающие плиту, которая медленно, тяжело опускалась перед нами на землю. Через минуту плита шириной метра два и длиной все шесть легла аккурат на наш берег рва с жижей. Мы с Митькой поднялись, закинули на плечи мешки, взяли в руки свое оружие подошли к плите. В образовавшийся проем, словно в портал, я увидел совершенно другой мир — мир другой цивилизации. Там стояли одетые в форму и амуницию люди в шлемах и очках, с автоматами, за ними виднелись машины — именно машины — кабина с темными стеклами, колеса, что-то среднее между броневиком и джипом. Вдали я увидел здание — бетонное или кирпичное, но в несколько этажей, словно цитадель в этой крепости. Оно настолько контрастировало с привычным пейзажем леса, что даже глаз резало.

По упавшему мосту-плите навстречу нам вышли сначала четверо высоких солдат с автоматами, встали в стороне от нас нацеливаясь на лес, будто бы даже нас защищая от внешних угроз. Потом вышел, судя по всему, их начальник. Тоже высокий, худой, но он был без шлема и очков.

Приблизился к нам, остановился на краю моста, оглядел нас с Митькой с головы до ног. Вот тут-то я и разглядел первого в своей жизни мутанта. Кожа на лице и ладонях бледная, сухая, как у альбиноса. И глаза на худом лице какие-то выпуклые, круглые, нездоровые красные прожилки и зрачки — вот это надо видеть! — они меняли свою форму! То округлялись до маленьких точек, то растягивались, как у кошек в изящный вытянутый ромб сверху вниз. Я даже замер на какое-то время, вглядываясь в эти необычные глаза. И прослушал вопрос, который задал этот странный человек тихим глубоким голосом.

— Что? — спросил я. — Не расслышал.

— Камень покажите, пожалуйста, еще раз, — попросил он.

Я снова достал камень, показал. И сам заметил, как он тускло светился красным, будто внутри него была маленькая свеча. И на ощупь стал теплым. Странно.

Мутант обернулся к стоящим позади людям, сказал обреченно.

— Это он.

Я с трудом оторвал взгляд от гипнотизирующего камня, где-то издалека услышал растянутое «ээттооооонн». Быстро сунул камень на свое место и… сразу полегчало, отпустило.

— Так кто «он»? — спросил я. — Он — это я?

Мутант повернулся ко мне, протянул руку.

— Меня зовут Ант. А тебя — Ник?

Я рефлекторно сжал протянутую ладонь, длинные пальцы обвили ладонь. Кивнул.

— Да, Ник.

Безумные глаза с меняющимися зрачками смотрели на меня сверху вниз то ли с восхищением, то ли с тревогой.

— Дождались, — сказал он, тяжело вздохнул. Длинные пальцы отпустили мою ладонь. — Я советник по безопасности Города. Я так понимаю ты не просто так пришел?

— Ну, да, — ответил я. — Поговорить бы надо. Тут кое-что намечается.

— Хорошо. Пойдем. Нам туда, — показал на проем в бетонной стене, шагнул первым на плиту.

Я кинул взгляд на Митьку, мотнул головой: пошли. Он нервно закивал, двинулся за мной.

Шагая за Антом, я спросил в спину.

— Откуда знаешь мое имя?

Тот, не останавливаясь, повернулся вполоборота и сказал.

— Дед Никодим сказал, Старейший ваш.

Я почувствовал руку на плече, обернулся к Митьке. Тот молча задал вопрос, и я так же молча пожал плечами. Я сам ничего пока не понимал.

Мы перешли откидной мост, шагнули на каменную дорожку, подошли к автомобилю. Здесь Ант обернулся, открывая заднюю дверь для нас.

— Я тебе все расскажу, Ник. И помогу, чем смогу. Только все вопросы потом. — Он внимательно осмотрел нас с Митькой своими выпуклыми глазами, будто оценивая. Или запоминая. Или просто рассматривая диковинных лесных дикарей. — Мне еще самому нужно многое осознать.

Я пожал плечами, мол, окей, как скажешь, я не тороплюсь. Показал Митьке рукой — садись первый. Митька смешно так, с дрожащими руками, глаза выпучены, как у мутанта, неловко забрался в высокую машину. Я кинул взгляд, как бетонный мост, который пополз обратно, загремел цепями. Внутри забор был усилен металлическим каркасом, все это выглядело гораздо основательнее, чем трясущиеся мостки у отшельников. За стеной, кроме леса ничего не было видно. Слева от нас за стеной было голо, там был пруд. Небо безоблачно сияло в вышине, много неба. Маленькими точками пролетали птицы. Как же я соскучился по небу, по простору, по свету и воздуху.

Ант молча ждал, пока я досозерцаю пейзаж. Я улыбнулся, сказал: «Необычно у вас тут, не как в лесу» и полез следом за Митькой в машину, подвинул ошарашенного ученика на широком заднем диване. Ант захлопнул за мной дверь, обошел машину, сел на пассажирское сиденье спереди.

Машина тронулась беззвучно. Слегка покачиваясь на неровной дороге, побежала по дамбе к цитадели, как я ее назвал. Передо мной открылся совершенно отличный от общины вид. Самое характерное — никакой растительности. Ни травинки, ни кустиков, не говоря уж о деревьях. Все — только снаружи. Гигантские сосны, пышные березы, величественные ели словно сторонились бетонно-железных укреплений этих людей-мутантов, даже ветви не нависали над стенами, как у отшельников. Почему, интересно?