Короткая клетчатая красная юбка-колокольчик ей очень идёт, а вот облегающая майка… Ну когда она начнёт носить что-то ещё, кроме этих провокационных тонких лоскутков одежды? Опять эти торчащие соски смотрят мне прямо в душу. Надеюсь, она не на улицу собралась идти в таком виде?

— Отдай телефон! — Требовательно фыркнула она и вытянула свою руку перед собой.

— До вечера! У тебя телефонная детоксикация!

— Бля! Где ты таких слов набрался? Отдай, я сказала! Он нужен мне сейчас.

Она злится. Прыгает на кровать, тянется к телефону, но я быстрее. Я успеваю выдернуть его прям у неё перед носом. Олька злится всё сильнее, перехватывает мою вытянутую над головой руку и пытается забрать силой. С её то комплекцией это выглядит слегка нереалистично. Словно гномик борется с гигантом. Подпрыгивает сидя на коленях на мне, тянется, падает на меня и снова подпрыгивает.

Моё покрывало уже давно скомкалось и сползло в район моих ног. Бля! Я ведь только из душа, и мой член уже пару раз ударил её по голой заднице. Она это не чувствует? Бля! Неловко выйдет, когда она это поймёт. «Зато как войдёт!» — пошутил бы персонаж из старого пошлого анекдота.

Она рычит и ругается, ничего не замечая. Ещё бы, она почти дотянулась до телефона, ещё один рывок…

В какой-то момент, на адреналине, она прыгает чуть сильнее, выхватывает телефон из моей руки, и с довольным выражением на лице неудачно приземляется прям на мой вставший колом член. Блядь! Я же говорил, что это банальщина, на такое никто не купится, но ей виднее…

Мой дружок легко входит в её тёплую, мягкую и очень податливую ласковую пещерку. По инерции, сестричка ещё дважды слегка подпрыгивает от радости, и демонстрирует мне свой язык — «Выкуси, братишка!».

Затем её глаза заметно округляются, и она не совсем понимая, что произошло, переводит их с меня на свою юбку, с юбки на меня. Да, под твоей юбкой, сестричка, творится хер знает что. Я сам в шоке!

— Ты что, без белья? — Наконец, формулирует она свой вопрос хриплым голосом.

— Ну да! — Так же хрипло отвечаю я. — Я же в своей кровати, я так всегда ложусь. А ты?

— А я только из душа, не успела надеть трусики.

— Бля! — Произносим мы одновременно, но никто из нас не спешит что-то менять.

Мы замерли и не шевелимся. Хотя, кажется она незаметно сжимает несколько раз мой член в себе… Или мне это только кажется? Вот! Снова!

— Это инцест? — Хмурюсь я, пытаясь понять и вникнуть в ситуацию.

— Мы неродные. — Голос сестрички всё ещё не уверен. — И мы не специально.

— А секс? Это считается за секс вообще?

— Фу! Нет, конечно! — Кривится Олька. — Ничего же не было!

— Три фрикции были. — Настаиваю я.

— Три не в счёт. Да и никто из нас не кончил. — Уверенно говорит сестричка, ещё дважды сжав мой член в себе. Может это просто так бьётся её пульс или какие-то естественные спазмы?

— А какие параметры, чтобы засчитался половой акт? — Интересуюсь я чисто из научного интереса.

— Наверное, нужно чтобы мы кончили, или хотя бы один из нас.

Мы оба задумались. Значит, секса в этот раз не было. И он не считается таковым, пока кто-то не кончит? В этом есть логика. Странная логика, но есть же?! Нужно будет порассуждать об этом на досуге, сейчас в голове ничего не складывалось. Не знаю, как у Ольки, а у меня точно. Ещё и эти постоянные ласковые и упругие объятия у неё внутри. Вот зачем она это делает? Это так… Бля! Я не выдержал и ткнул в неё разок, в отместку. От злости она закусила губу, но промолчала. Надеюсь от злости, а не от чего-то другого.

— Что ты делаешь? — Спросил я через несколько секунд.

— Чешется… Очень чешется там. — Неуверенно отвечает она, хмурит лобик, и начинает медленно и неуверенно двигаться вверх-вниз. — Я просто сейчас чуть-чуть почешу её об тебя и сразу слезу. Лежи смирно! Это не секс! Если ты кончишь, я придушу тебя подушкой.

— Я не кончу. — Уверенно говорю я, хотя совсем не уверен в этом.

Она делает несколько движений вверх-вниз гораздо смелее, и вопросительно смотрит на меня.

Я аккуратно поднимаю её короткую маечку, оголяю её маленькую упругую грудь, начинаю трогать и поглаживать торчащие темные соски, и она ускоряется. Закатывает глаза и шепчет:

— Если ты кончишь, я тебя придушу.

Маечка отлетает в строну, и Оля остаётся лишь в своей красной клетчатой юбочке, которая давно задралась и сбилась в районе её талии, оголив и демонстрируя мне её бритый, гладенький лобок.

Её дыхание становится тяжелее, она начинает увеличивать амплитуду, и я прижимаю её бедра к себе, не давая разогнаться. Ещё бы чуть-чуть, и я бы кончил в неё. Это не по-братски! Приподнимаюсь и обхватываю её правый сосок губами, начинаю покусывать его и щекотать языком. Она стонет и шепчет: