— Лучше перестань мне зубы заговаривать, — Феодора сжала пальцы чуть сильнее. — Говори, или я заору, что ты меня насилуешь.

Нда, всегда любил шантажистов... А пытки так вообще из разряда любимых развлечений на досуге. Разве что жрать с утра живую жабу более прикольно. Даже с учетом нежной приязни в ядреном коктейле с чувством вины перед Феодорой, я почувствовал, что у меня начинает падать планка. Вот серьезно, если бы она просто так спросила, безо всяких железных хваток за яйца, то я бы на голубом глазу ей все выложил. Про Катеньку Крюгер, любовную историю и Золотые Соболя. А теперь...

— Йован! — заорал я в полный голос. — Йован, ты еще здесь?

— Ты охренел, мародер? — зашипела Феодора. Боль была такой, что я уже реально не был уверен в том, оторвала мне Феодора что-нибудь, или снова применила на мне свою кошмарную магию. Которую вообще-то вроде бы нельзя применять на других студентах, если судить по правилам. Но или у карателей свои правила, или Феодора хрен положила на любые правила. Ощущения были такие, что голова у меня как будто взорвалась и забрызгала мозгами все окружающие книжные шкафы, а каждый палец сунули в тиски и раздробили на мелкие кусочки.

— Если расскажешь про меня, это покажется тебе цветочками, мудак! — услышал я голос Феодоры как через здоровенный ком ваты. Приоткрыл один глаз и успел заметить ее перекошенное злобой лицо. Потом меня обдало легоньким ветром от ее колыхнувшегося у меня над головой подола, и ее легкие шаги простучали куда-то вдаль.

— Эй, Лебовский... — нерешительно произнес Йован. — Ты как вообще? Что такое с тобой?

— Ох... я снова попытался открыть глаза. Сквозь кровавую пелену увидел озабоченное лицо Йована. Серб сидел рядом со мной на корточках, а я валялся на полу рядом со столом. В правом виске пульсировала боль. Я осторожно поднял руку и коснулся головы. Мокрое и теплое... Похоже, зассадил, когда падал. А когда я вообще упал?

— Подожди, не шевелись, — Йован поднялся. — Сейчас я Синильгу позову.

— Стой, — прохрипел я. — Не надо, вроде не проломил череп.

Я оперся на руки и приподнялся. Кровавый туман отступил. Чуть-чуть подташнивало, но вроде не критично. Если и стряс кукушку, то не до госпитализации точно.

— Это кто тебя так? — спросил Йован.

— Да сам дурак, — пробормотал я, хватаясь за стол. Поднялся на ноги. Все норм, вроде как даже не штормит особо. — Ты ничего про призраков в библиотеке не слышал?

— Какого цвета был дух? — деловито спросил Йован.

— А, так то есть мне не показалось! — я почувствовал, как теплая капля поползла по щеке и полез в карман за носовым платком. — Короче, я сам дурак. Дернулся, споткнулся и рассадил голову.

— Так цвета-то какого? — допытывался Йован. — Тут есть черные свухи, зеленые долдоны и еще белые. Примета есть, если свуха увидел, то значит порчу на тебя кто-то навел. Черный призрак был?

— Да не, белый, кажется, — сказал я. — Не уверен. Что-то замерцало в том углу, я крикнул тебе и вскочил. Ну и...

— Если белый, то вроде нормально... — неуверенно сказал Йован. — Точно не надо в лазарет? А то ты бледный какой-то...

— Точно не надо, — твердо ответил я. Что-то мне после «свидания» с Феодорой совершенно не хотелось оказаться во владениях Кащеева. Кстати, неплохо бы узнать о ней немного побольше. Девушка явно на каком-то особом положении. Реально, если бы она не совершила глупость, то я бы выложил ей все, как миленький. А я ведь даже не знаю толком, что она собой представляет... Кажется, иногда я думаю совершенно не тем местом, которым полагается.

— Кстати, а что там с покупателем? — Йован понизил голос и склонился ко мне поближе. — Ты вроде говорил, что есть наметки...

— Он какой-то мутный, — сказал я. — Я сначала хотел с Крюгером поговорить, но теперь не знаю, с которым. Кто там наследник того, убитого?

— Да вот бы я еще в династиях пивоваров разбирался... — пробурчал Йован. — Но вообще нам бы поторопиться. А то мне деньги нужны уже довольно критично.

— Кстати, а что с остальными? — невинно спросил я. — Будем рассказывать остальным мародерам?

— Ну... — Йован замялся. — С одной стороны, надо бы... Мы же этот тайник в мызе нашли... С другой стороны...

— Да ладно ты, не жмись, — я криво усмехнулся. — Лично я никому не проболтаюсь, а вот что с остальными?

— Слушай, ты не думай, что я какой-то жмот... — Йован неожиданно даже покраснел. Встал, уперев глаза в пол, как будто стыдно ему, как нашкодившему псу. С его здоровенной фигурой это настолько не сочеталось, что я чуть не заржал. Хорошо, что сдержался. Мало ли, какие у кого психологические травмы. Он же вроде первый и предложил, что надо всем рассказать, это Синклер его остановил. — Просто тут такое дело... Мы вроде как жизнью рисковали... С ворованами дрались. И Синклер еще...