Используя ключ, взятый у покойного Криса, открываю автомобиль, сажусь за руль и завожу. Мотор откликается сразу солидным гудением. Подогнав настройки сидения и зеркал под свой рост, выкатываю машину с парковки и сразу сворачиваю в ту запущенную часть промзоны, где точно нет никаких видеокамер. Хотя и нет особых причин волноваться, потому что номера на машине стоят, и они, наверняка, зарегистрированы в базе данных. Пусть даже и на покойного владельца автосервиса. Он, конечно, мертв, но вот так сразу эти данные в базу, разумеется, никто не внесет. Так что не меньше суток безопасной езды у меня в запасе есть.

Тут же останавливаюсь и, не глуша двигатель, выбегаю к тому самому месту возле торца здания, где припрятал свои взрывные устройства до перестрелки. Чуть не забыл про них. Но вспомнил в последний момент. Уже прогресс с памятью. Хватаю оба пакета из укромного места и снова прыгаю за руль. Отъезжая, слышу внутри неслабый взрыв. К счастью, взрывная волна и языки пламени вырываются с центрального фасада здания.

Давлю на газ и внезапно вспоминаю, что здесь автомобильные номера выдают не машине, а ее хозяину. Еще должен иметься документ, который подтверждает владение автомобилем. А вот его-то мне никто не выдал. Да и страховки, конечно, на машину нет. Значит, расслабляться рановато. К тому же, этот автомобиль вполне может числиться в розыске, как угнанный. И, учитывая специфику конторы покойного Джефа, такой расклад весьма вероятен. Все эти факторы означают, что патрульные копы на дорогах по-прежнему легко могут найти повод для моего преследования. Хотя, желтая наклейка на номере, указывающая до какого срока уплачен налог на автомобиль, кажется, на месте.

Выезжая из квартала промзоны, я начал подниматься на эстакаду, ведущую на скоростное шоссе. Оттуда открывался великолепный вид на яркое зарево, разгоревшееся над автосервисом. Оно наглядно свидетельствовало о том, что пожар разгорелся превосходно. Вскоре мимо меня по шоссе в ту сторону пролетели две пожарные машины, а потом еще и промчались два полицейских автомобиля. Я же катил в противоположную сторону, как ни в чем не бывало.

Возвращаться в мотель я не видел никакого смысла, хотя еще половина суток у меня была оплачена. С Куртом Крейном покончено. Отныне я Альфред Лемавски. Мне хотелось побыстрее применить взрывные устройства. Зря я их делал, что ли? Потому я ехал в сторону намеченной моим планом трансформаторной подстанции, которую следовало подорвать, чтобы погрузить во мрак половину города. Причем, выход из строя этой подстанции, по моим расчетам, мог запросто вызвать коллапс с электроснабжением всего региона.

Охрана там пустяковая. Какой-нибудь старый дед в будке. Но и с ним вступать в конфликт не собираюсь, если сам не полезет. Попытаюсь пробраться на территорию незаметно. Для этого надо понаблюдать за объектом, произвести разведку на местности. Чем и хотел бы заняться этой ночью. Вот только плохое самочувствие может помешать осуществить задуманное. Так что не мешает подкрепиться и немного отдохнуть перед серьезным делом.

Увидев придорожное кафе с большой светящейся вывеской «Красный Бархат», сворачиваю на парковку для посетителей, которая неплохо освещена. Останавливаю «Форд» между старым серебристым «Кадиллаком» и черным «Линкольном» поновее. Запираю машину и иду внутрь заведения. Интерьер сразу дает мне понять, что случайно попал в ночной клуб со стриптизом. Догадываться даже не надо. Посреди просторного зала на небольшой сцене возле шеста танцует голая женщина, какая-то мулатка. А за длинной барной стойкой, как и за столиками, примостилась небедная публика, в основном, мужчины разных возрастов, которым, видимо, скучно, да и с деньгами все неплохо. Заведение-то не из дешевых. Дорогая мебель под старину. Всюду зеркала, продуманное освещение и тот самый красный бархат в качестве обивки стен.

Красный интерьер клуба навеял мысли о томатном соке. И я сразу заказал этот напиток. Окружающие пялились на меня, как на придурка. Потому что в подобные места люди ходят, обычно, чтобы расслабиться и напиться. Не зря же и название для подобных мест выбрано соответствующее — увеселительные заведения. Вот люди и веселятся. Кто как может.

Сидя за барной стойкой, слушая громкую музыку и глядя на то, как танцовщицы стриптиза сменяют друг друга у шеста, принимая самые немыслимые позы и раздвигая ноги, я поймал себя на мысли, что совсем не зря завернул на парковку этого заведения. И совсем не ради того, чтобы взглянуть на эротическое шоу. Что-то, связанное с этим местом, имелось в глубинах моей больной памяти. Возможно даже, что нечто важное. Потягивая томатный сок сквозь пластиковую соломинку, я силился вспомнить, но безуспешно. Через какое-то время возникло чувство, что кто-то внимательно наблюдает за мной.

Неожиданно ко мне, источая сладковатый аромат духов, подошла и села рядом молодая женщина лет двадцати пяти. У нее были красивые светлые волосы, напоминающие спелую пшеницу и падающие на плечи волнами локонов. Облегающее платье цвета сочной темной черешни, с элегантным высоким разрезом вдоль ноги подчеркивало ее соблазнительную фигуру, а глаза напоминали озера в ясный летний день, когда в них отражалась вся глубина голубого неба. Вот только нос картошкой и плохая кожа с запудренными веснушками немного портили ее внешность. Я, определенно, эту девушку знал. Вот только моя дырявая память еще не позволяла вспомнить, кто же она.

— Привет! Рада снова тебя видеть, — просто произнесла она, мило улыбнувшись. Голос ее напомнил еще большее, нежели внешность. И в памяти вспыхнуло имя.

— Привет, Джессика! — пробормотал я, тоже пытаясь улыбнуться.

Теперь я вспомнил, как зовут девушку, но пока не понимал, кто она мне такая. Возможно, любовница? Почему у диверсанта любовницы не может быть? Он же тоже человек. Пока диверсант жив, ничто человеческое ему не чуждо. Я вполне мог и соблазниться на подобную бабенку.

— Пойдем пересядем за свободный столик, а то здесь слишком шумно, — предложила она.

— Хорошо, — кивнул я и послушно последовал за ней на другой конец зала, подальше от сцены и громкой музыки.

— Здесь подходящее место, — указала она рукой на столик в углу, возле которого можно было с комфортом устроиться напротив друг друга в больших мягких креслах с красной обивкой.

Я не стал возражать и сел, вальяжно развалясь и пялясь на узкий разрез платья, проходящий между ее грудей.