Смеркалось. В лагере вовсю готовились к торжественной церемонии закрытия: желтым приятным светом сияли гирлянды, развешанные на площади перед сценой, ровными рядами стояли стулья, из колонок звучала легкая и непринужденная музыка, суетились нарядные студентки в чистеньких футболочках, теннисках, шортиках и юбочках радуя глаз свежестью и молодостью. Парни из Университета Брауна, конечно, тоже соответствовать старались: мылись, брились, похмелялись. Писатели доставали из чемоданов парадно-выходные костюмы и принаряжались. Дым стоял коромыслом!

Ну и я шагал по тылам, стараясь особенно не отсвечивать. Наткнусь еще на Джованни Базелона, нафиг оно мне надо? С другой стороны — он вроде какой-никакой представитель власти, хотя ксивы его я не видал. Может, помощь окажет?

— Белозор! Вы где ходите? Вы почему на заседание жюри не пришли? — Базелон не встретился, а вот с Гарри Валлентштейном я столкнулся нос к носу практически у самого нашего бунгало. — Я вас по всему лагерю ищу-бегаю! Ну всё, можете уже не торопиться, голоса посчитали без вас! Хотя бы на закрытии и награждении-то будете? Там ваш индус всех удивил!

— Честно говоря не знаю…

— Не знаю? Вы зачем сюда приехали? Мы вас зачем пригласили? На форум или по джунглям носиться? Вам когда вообще такая возможность представиться еще раз? — он хватал ртом воздух и явно нервничал.

— Действительно, — сказал я. — Когда еще представиться возможность по джунглям поноситься? По болотам носился, по лесам — тоже, по горам и пустыням — это запросто. А в джунгли я может никогда больше и не попаду.

— Но…

— А не подскажете, доктор Валленштейн, куда делись уважаемые наши представители издательств, наши драгоценные спонсоры? — ни одной холеной рожи, ни дамочек, ни бородоча, ни толстячка я в лагере не заметил.

— А… Они отбыли три часа назад, мы еще увидимся с ними на лайнере, у них срочное дело в Маягуэсе…

— У всех сразу? — это выглядело крайне подозрительно.

— Вы на что намекаете? — насупился Валлентшейн.

Лучшая защита — это нападение, а потому я глянул ему в глаза и сказал:

— Идите вон на них поругайтесь. В Маягуэс, м? Вам вообще не кажется это странным? Береговая охрана уехала, спонсоры уехали…

— Вы на что намекаете? — с некоторым испугом в глазах снова повторил доктор-профессор. — Кого нам тут бояться?

— Всякое может быть… Вы бы с Джованни нашим Базелоном-то переговорили о таких совпадениях, м? — я должен был дать им всем какой-то шанс на выживание.

— Джованни лежит на кровати с сотрясением мозга! Вы постарались, между прочим! Белозор, я напишу вашему руководству и пожалуюсь на ваше безответственное поведение! Вы должны переодеться и быть на церемонии!

— Куда жаловаться будете? — спросил я, прежде чем оставить его в одиночестве и отправиться на поиски Анджея. — В «Спортлото»?

— Какое «Спортлото»? Белозор! Вы куда? Белозор, немедленно вернитесь, слышите?!…

Пан Анджей выглядел великолепно в свое сером костюме, красной бабочке, весь причесанный, чистый и опрятный. В полумраке бунгало он прихорашивался перед зеркалом.

— Какие папуасы, Герман? Что за сумасшествие? И что за кастрюля у тебя на голове? — его взгляд выражал сплошное недоверие.

Проклятье! Это я и с Валленштейном не снимая шлема разговаривал?

— Это не кастрюля. Это морион. Испанский, эпохи конкистадоров. В форте нашел, на том берегу острова, около Бухты Капитанов, — пояснил я.

— Поздравляю. Отличная находка и стильный головной убор! Но, курва, откуда тут папуасы?

— Да не папуасы, а герильясы, какие-то то ли боевики, то ли партизаны, двадцать четыре идиота с автоматами! Их высадили с той самой баржи, которую строители использовали когда лагерь возводили! Я собственными глазами видел. Ну сам подумай, пан Анджей: сначала уходит на своем катере береговая охрана, потом — спонсоры… Студенты и писатели остаются тут, на острове. И через пару часов прибывает отряд молодчиков с автоматами! Палаток у них нет, припасов с собой — ограниченное количество. Кроме нас на острове — ни души!

— О, курва! — вздохнул поляк. — Но зачем это? Кому мы нужны?

Я пожал плечами, хотя пара невероятных идей в моей голове мелькала.

— Это, на самом деле, не имеет значения. Главный вопрос звучит по-другому: что мы будем делать?

Анджей не удержался и кулаком постучал по шлему. Раздался гулкий металлический звук.

— Тук-тук, — сказал поляк. — Белорус задумал уйти в леса и партизанить? В испанском морионе и с мачете?

А потом, подумав немного, спросил:

— Возьмете в отряд польского жолнежа?