— Марка, а не Карима. И нет, я его женским именем не записывала, мне это ни к чему. Просто сразу после разговора с моим женихом мне позвонила подруга. А его звонок… не знаю… удалила, наверно, случайно…

— Да-да. И переписок у вас с Каримом нет ни одной…

— Он не любит писать сообщения.

— А ну да, точно. Он же у тебя боксёр.

— Именно, — одобрительно киваю.

— А у них, как известно, вечно переломанные пальцы. Тогда понятно почему он у тебя сообщения писать не любит. С кривыми пальцами попасть по кнопкам не так-то и просто.

Козёл!

— Ну и с отсутствием совместных фото тогда тоже всё ясно. Будь у меня вечно расквашенная рожа, я бы тоже не любил фотографироваться.

— Так, всё. Отдайте телефон!

Дёргаюсь вперёд, но Горский молниеносно отходит от меня на шаг, продолжая как ни в чём не бывало исследовать содержимое моего мобильного.

Сволочь бестактная!

— Фотографий совместных нет, — неожиданно мужчина выставляет руку вперёд и сжимает мою талию, удерживая от себя на расстоянии вытянутой руки. Видимо, чтобы я снова не попробовала отнять у него сотовый. — Зато есть твоё очень милое фото в купальнике.

— Что??? К. какой купальник? Нет у меня там таких фотографий, не выдумывайте!

— Обычный. Обычный купальник, Елизавета Алексеевна. Красный такой, без бретелек.

Чёрт! Морщусь, когда понимаю о каком фото говорит Горский. Проклятье, я совсем о ней забыла! Фотке уже больше двух лет! Она была сделана за несколько дней до моего восемнадцатилетия.

Мы с одногруппниками собирались отметить праздник в аквапарке, и я выбирала себе новый купальник. Фотка сделана в примерочной в зеркало.

Красный открытый купальник с внушительным пуш апом…

А в следующую секунду я смотрю на то, как босс вытаскивает из кармана свой телефон и… это что он сейчас сделал? Перекинул себе мою фотографию?!

— Вы что совсем ох… обнаглели! — выпаливаю, когда в следующую секунду мобильный Горского начинает сигналить, оповещая о пришедшем сообщении. — Вы моё фото себе на телефон перекинули!

— Бог с тобой, Елизавета Алексеевна. Тебе показалось, — пытаюсь заглянуть в экран смартфона этого гада, но босс тут же блокирует телефон и убирает его в карман брюк.

— Тогда, что за сообщение пришло вам на мобильный только что?

— По работе, — отвечает с абсолютно каменным выражением лица.

Нахмурившись, всматриваюсь в лицо Горского, пытаясь хоть что-то в нём прочитать, но оно абсолютно непроницаемое.

Нет, ну это невозможно просто! Этот мужчина невыносим!

— Кирилл Сергеевич, отдайте телефон!

Снова делаю рывок вперёд. Прикладываю всю силу, потому что Горский всё ещё удерживает меня за талию на расстоянии вытянутой руки.

Но как раз в тот момент, когда я дёргаюсь вперёд, мужчина вдруг неожиданно ослабляет хватку, и я со всего размаху влетаю в его грудь. С такой силой, что даже скала по фамилии Горский от неожиданности отшатывается назад.

Падает спиной на дверь, а я падаю на него. Мокрые босые ноги скользят по мраморному полу, и я машинально цепляюсь за рубашку босса, чтобы не свалиться и не расквасить себе нос.

— Ну что ты вытворяешь дурочка? Покалечить нас решила? — выдыхает, и я чувствую, как его горячее дыхание касается моей холодной, замёрзшей после дождя кожи. От чего та моментально покрывается мурашками.

— Я… силу не рассчитала, — задираю голову и смотрю мужчине в глаза.

Кирилл

Обхватываю девчонку за талию и прижимаю к себе, не давая ей свалиться.

Хотя, судя по тому, с какой силой она вцепилась в мою рубашку, ей это и так не грозит.

Чёрт, у неё такие холодные пальцы, что я чувствую даже сквозь ткань. Да и вся она сама ледяная и мокрая насквозь. Настолько мокрая, что уже и меня всего пропитала.

Ну просто какой-то косяк ходячий, который за какие-то грехи свалился мне на голову.

Хотя, с чего это свалился? Я сам. Сам её на себя свалил, хрен пойми зачем.

— Ну что ты вытворяешь дурочка? Покалечить нас решила?

— Я… силу не рассчитала, — выдавливает, начиная дрожать ещё сильнее.

Опускаю голову и разглядываю её задранное кверху лицо.

Из-за того, что девчонка босиком, она стала ещё ниже ростом. Если раньше её макушка доставала мне до подбородка, то сейчас едва дотягивается до ключиц.

Маленькая. Чёрт, какая же она маленькая. И худая.

Сильнее надавливаю пальцами и перебираю позвонки, от чего Лиза тут же прогибается в пояснице и сильнее вжимается в меня грудью.