– Где твоя бабушка шляется в такую рань? – накинулась я на провожатого. – Сил моих нет с вашим семейством.

– Если ее нет дома, то разве что в огороде.

Мы обогнули дом и вышли к небольшому огороду, по которому тянулись ровные грядки с помидорами, луком и фасолью.

– Ой, сколько тут ворон! И смотрите, они совершенно не боятся чучела. Кружат над ним да еще и норовят усесться на него. Первый раз такое вижу! – удивленно воскликнула Мариша.

– Первый раз видишь такое, потому что это… – заплетающимся языком пробормотал Леший, до того внимательно всматривающийся в стаю ворон, и побежал к огороду.

Первым места, над которым кружили вороны, достиг проводник. Вороны при его приближении в испуге разлетелись, но считать это везением было опрометчиво. Они хоть в какой-то мере закрывали собой ту мешанину из клочьев окровавленной одежды и растерзанной плоти, которая еще несколько часов назад звалась Стасем Гриценко.

Он висел на двух крестообразно укрепленных жердинах, воткнутых прямо в землю и приготовленных для установки чучела. Его руки были крепко стянуты за спиной тонким капроновым шнуром и перекинуты через горизонтальную перекладину, а ноги представляли собой страшный натюрморт из раздробленных костей. Сходство с распятым Христом придавал кусок белой ткани, составляющий единственную его одежду.

– Какой ужас! – прохрипел стремительно теряющий румянец Леший и готов был упасть в обморок. Я и сама чувствовала, как тошнота подкатывает к горлу и жить хочется все меньше и меньше.

– Мариша, что это? – пролепетала я.

– Как что? – удивилась она. – Труп. Кто-то опередил нас и прикончил нашего приятеля до того, как мы успели потолковать с ним.

Наше внимание привлекли странные звуки. Это наш проводник пытался что-то сказать, в чем ему сильно мешали душившие его спазмы, но он исправно пялился куда-то за наши спины и попыток заговорить не бросал.

– Признавайся, скотина, – довольно спокойно для данной ситуации начала Мариша, – кому ты еще проболтался о том, что направил Стася к бабке?

– Никитин, – выдавил из себя вконец убитый происходящим проводник.

– Да где же ты успел его найти! – возмутились мы хором. – Его не было на вечеринке.

Проводник еще немного побулькал горлом, дернулся всем телом, отступя назад, и выдавил из себя:

– Никитин приехал.

– И какого черта ты все ему разболтал? – сердито спросила Мариша. – Сам ведь твердил, чтоб мы не проболтались органам. Ну, ты и фрукт. Выдал ментам своего лучшего друга.

– Неужели Никитин и прикончил его? – удивилась я, ощущая неприятный холодок во всем теле. – Тогда он и нас может… чтоб не болтали. Чего ему теперь терять.

– Никитин приехал, – довольно тупо повторил проводник, продолжая пятиться задом.

– Слушай, приятель, не нарывайся, – буркнула Мариша. – И так нервы на пределе.

– Сюда идет, – успел сообщить нам проводник, прежде чем споткнуться и шлепнуться на землю, а мы наконец-то расслышали приближающиеся сзади шаги и оглянулись.

К нам в самом деле изо всех сил спешил Никитин, а кроме него, приближалась компания из четырех человек, каждый из которых был мне знаком. Кажется, они были нами очень недовольны. Из них всех я меньше всего сейчас хотела видеть Игоря, но он-то и мчался первым и так явственно стремился пообщаться с нами, что становилось жутко. Следующим в списке нежелательных персон был, конечно, Никитин, от бесед с ним я бы тоже воздержалась, но он был тут; потом я отлично обошлась бы и без двух парней из группы поддержки. Единственный, кто несколько утешил меня, был парень, которого я мельком видела на вечеринке и у которого ко мне не могло накопиться много претензий. Только его и была я искренне рада видеть, но он шел самым последним и погоды не делал.

А вот Игорь приближался. Он мчался к нам на всех парах и грубо ругался. Не следовало бы ему показывать, что он знает такие выражения, но понять его было можно. Начал он сразу с обвинений.

– Вы угнали мою машину, – безапелляционно заявил он нам. – Вы угонщики.

Имея за спиной довольно свежий труп зверски замученного человека, мы сочли его обвинение более чем приемлемым.

– Вас посадят в тюрьму, – сообщил он, и мы склонны были с ним согласиться. – Это вам так не сойдет.

Даже с этим заявлением мы не стали спорить. Леший только сделал несколько шагов в сторону, и в наших плотно сомкнутых рядах открылась брешь, через которую вновь прибывшие и увидели распятого Стася.

Игорь поперхнулся очередным обвинением и затих, вытаращив глаза и изогнув шею под таким немыслимым углом, что оторопь брала. Никитин, наоборот, сразу же проявил редкую собранность и живость. Первый шок для него длился всего несколько минут, в течение которых я лично испытывала ни с чем не сравнимое удовлетворение. Но они пролетели, как все хорошее, очень быстро.

Вскоре Никитин уже кружил вокруг креста. Осмотрев труп, он оглянулся на нас и задал вопрос, который я опасалась услышать с того момента, как увидела его, приближающегося к нам.