Такое нельзя придумать.

Игумнов взглянул на часы.

" Быстрее бы уж начиналось…»

В последнюю минуту приехал генерал Скубилин со штабом.

Перронное радио молчало подозрительно долго. Поезд с делегатами был, очевидно, уже на подходе.

Внезапно высоко над платформой щелкнул динамик.

Наступила долгая пауза. Дикторша словно готовилась объявить о наступлении Золотого Века.

— Внимание! — Раздалось наконец. — Граждане встречающие! К первой платформе на первый путь прибывает…

Звуки оркестра заглушили последние слова…

ГОЛИЦЫН, СУБАНЕЕВ

Новенькая черная «волга» с престижным номером «00–10», не превышая установленной скорости, двигалась со стороны Житной, от здания Министерства Внутренних Дел СССР.

Голицын и Субанеев, сидевшие в ней, почти не разговаривали, смотрели перед собой.

Несмотря на съездовское убранство, Москва выглядела пустой, в лучшем случае, малолюдной. Приезжих почти не было. Билеты на поезда через столицу не продавали, составы приходили полупустые.

На Валовой водитель плавно перешел в крайний ряд.

Впереди показался вокзал — сверкающий стеклом, отмытый, полностью реконструированный и тем не менее все такой же.

Рассказывали: при рассмотрении проекта реконструкции рука прежнего первого секретаря МГК бесцеремонно вытянула фасад, механически удвоив длину.

Новый вокзал отхватил изрядный участок площади, оставшись при этом по–прежнему неудобным, тупиковым — от последних вагонов к метро и транзитным залам тащиться с вещами не меньше километра.

У въезда перед вокзалом был вывешен красный «кирпич». Но это для другого транспорта.

— Под знак и в правый угол… Сможем, командир? — спросил Голицын.

Он сидел рядом с водителем — коренастый, спокойный, в строгом темном костюме под курткой. На заднем сиденьи позади располагался Виталька Субанеев — тоже в куртке, в белой сорочке, при галстуке — он выглядел весьма рспектабельно.

— Постараемся…

Водитель повернул под запрещающий знак.

Гаишник под вокзальным навесом поднял было свисток, но разглядел номерные знаки, кинул руку под козырек.

" Волга» плавно покатила вдоль перрона.

— С Богом! — Субанеев тоже поднял ладонь.

Водитель как–то странно взглянул. Он еще раньше заметил — когда они только подошли:

" Едут встречать и без цветов!..»

Сейчас он пристально вгляделся в зеркальце над головой. Ему показалось, он узнал второго своего клиента.

" Из тех !»

«Те» — принадлежали к таинственным и могущественным спецслужбам, с которыми ему по роду работы приходилось не раз иметь дело.

" Что–то тут у них намечается сегодня…»

«Те» — никогда, ни при какой погоде, не воспользовались бы для своих целей такой вот случайной машиной, «леваком»…

" А для служебных — тем более! Какой смысл — когда у них полны гаражи. Там и такси, и «скорые помощи». И, вообще, на все вкусы…» Зачем им еще «волга» Министерства сельского хозяйства, которую он водит…»

Водитель боялся оплошать. Человек он по характеру был осторожный, хотя иногда, крайне редко и всегда вынужденно, и позволял себе «подхалтурить». Как, например, сегодня.

— Еще правее и прямо… — Голицын легко ориентировался в лабиринте вокзальных служб. — Вон к той луже. Ближе к проходу. Все! Тут останавливаемся. — Вокруг был припаркован служебный транспорт.

Голицын рассчитал правильно.

Теперь «Волга» наглухо блокировала пространство между кассой сборов и проходом во двор, к прирельсовому железнодорожному почтамту, на перпендикулярно идущую магмистраль.

— Все. Прекрасно. Спасибо.

Тех, кто был им нужен, пока еще не было.

Время оставалось. Можно было отдышаться.

Голицын оглянулся на Субанеева–в последнюю минуту он заменил им Волокова, который должен был сидеть с ним в «Волге». Виталька был бледен, заметно нервничал, у него не было крепких, как канаты, нервов Волока.

" В то же время, как ни говори, Субанеев — егерь и кандидат в мастера спорта по стрельбе. Стрелок он, несомненно, более высокого класса, чем Волок.»

Успех операции зависел от их способности открыть огонь внезапно и эффективно. Поэтому на первом этапе умение вести стрельбу на поражение являлось рашающим.