«Интересно! При чем тут Комитет государственной безопасности?!»

Андижанца и Голубоглазого доставил на Павелецкий мальчишка–таксист, который вместе с Андижанцем и Уби накануне приезжал за платками. Мальчишка повел себя мужественно, и Андижанец взял его снова.

— Жди тут…

— Есть, командир!

Вокзал встретил толчеей, шумом радиотрансляторов. Недалеко, на кругу, дребезжал трамвай.

— Вон ресторан! — показал Андижанец. Вход оказался неказистым. Стандартная деревянная дверь, скромная вывеска.

Собрать сведения о директоре ресторана не удалось, оставалось добыть их на месте. Случай тут же подвернулся. Носильщик — московский татарин с плоским невыразительным лицом — вывел телегу, коротко взглянул в их сторону. Оба мгновенно оценили его. Фарук кивнул головой на узкий проход к внутренней лестнице, выложенной мраморной плиткой. Все трое отошли. Проникновение было обоюдным. Носильщик тотчас отнес обоих — азиата и русского — к уже известной, новой пока группировке, обозначенной спецкором «Правды» как «узбекская мафия». Он первый проявил инициативу.

— С билетами проблема?

Голубоглазый помедлил.

— Сигаретка найдется? — Носильщик держал в руке сигарету, но речь шла о другой.

На свет появилась пачка «Астры», вздобренная анашой. Андижанец держал ее на такой вот случай. Носильщик прихватил два баша.

— Директор — ничего мужик?

Андижанец кивнул на ресторанную вывеску.

— А чего нужно? Наркоту?

— Платки.

— Много?

— Навалом…

— Тихо! — Татарин несильно прихватил Андижанца за рукав. — Начальник милиции!..

Круглый, небольшого роста подполковник быстро спускался по внутренней лестнице.

— Пойдемте…

Носильщик решительно двинулся на выход. Андижанец и Фарук на небольшом расстоянии друг за другом осторожно двинулись следом. Татарин протащил их подвалом. Мимо туалетов, автоматических камер хранения. Вывел на площадь. Остановились у дальнего угла фасада, недалеко от центрального подъезда.

— В другом месте пробовал купить? — Татарин аккуратно размял сигарету.

— Неудачно, — Андижанцу носильщик понравился. — Остался без товара.

— Контора?

— Вроде того. Еле ноги унес…

— Давно?

— Вчера.

Разговаривал в основном Андижанец. Фарук смотрел в пол: голубые глаза на скуластом лице были слишком заметны.

— Директора давно вам порекомендовали? — Носильщик обернулся к Фаруку. — Спички есть?

Голубоглазый передал коробок.

— Я почему спросил… — Татарин прикурил, сделал глубокую затяжку. — Дело в том, что сейчас тут другой директор ресторана…

Он на секунду–другую замер. Ловил кайф.

— Другой?!

— Темная лошадка…

— А прежний?

— Тот, действительно, ворочал! Большой туз!

— А он где?

— В Лефортове, в следственном изоляторе! Там их человек двести привлекли! Расстрельное дело! Взятки. Валюта…

Андижанец и Фарук переглянулись.

— Директора гастрономов, ресторанов. «Новоарбатский», «Елисеевский»… Главные бухгалтера. Вся торговля! Дело ведет Лубянка.

Носильщик внезапно замолчал. Он вглядывался в человека с газетой, расположившегося у главного входа.

— Постой. Это ведь… — Внезапно он нашел отгадку. — Слушай!.. Вы предупредили директора, что приедете?

— Ну!

— А теперь смотри! — носильщик показал вдоль фасада.

Подкатившая машина со штырями радиотелефонов на крыше, развернувшись, с ходу прижалась к тротуару. Несколько человек в аккуратных костюмах, в галстучках, гуськом быстро побежали вверх по ступеням.

— Смотри дальше! Смотри!

Пассажиры расступились. Тот, что читал, сложил газету, что–то сказал вновь прибывшим, вместе с ними устремился в подъезд.

— Это по ваши души… Транспортный КГБ!

— Держи!.. — Андижанец, не глядя, сунул носильщику несколько купюр.

Все произошло в считанные секунды. Носильщик повернул назад, к камере хранения. Андижанец и Фарукуже бежали по площади. Мальчишка–таксист, увидев их, включил зажигание, резко подал назад, навстречу.

— Поехали!

Таксист все понял, с ходу заложил крутой вираж вокруг площади, к выезду на Садовое. Спросил только:

— В гостиницу?

Ответил Голубоглазый: