Не так далеко от дома судьи произошло еще одно побоище. Сотня километров к югу, и опять взрыв насилия. После бурных событий всегда наступает похмелье. Люди с больными головами рассматривают места былой славы и поражаются, как слабая человеческая натура может сокрушить на своем пути больше, чем увидеть.

Двое офицеров милиции из Курска на побоище оказались случайно. Они получили сигнал и искали определенных лиц, но местный обслуживающий персонал гостиницы «Маяк» с испугом и надеждой относился к милицейским мундирам. Их встретили как родных, в то время как в областном центре шла оперативка, где решался вопрос, кому доверить работу по делу в гостинице. Вызванная бригада с ночи дремала в машине, ожидая начальства. Все, что они сумели сделать, это запереть третий и второй этажи, переселив постояльцев на четвертый.

Ну а местным как держать язык за зубами? Чаша переполнилась, так и плещет. Чего от милиции скрывать?

Лейтенант ни на шаг не отступал от капитана и старался выглядеть озабоченным. Капитан, в свою очередь, понял, что их приняли за главных, и не хотел упускать момента. Пока те, кому надо, приедут, туг многое узнать можно. В ресторане «Белая ладья» им доложили, что те двое уехали в «Маяк» на серебристом «фольксвагене», и даже запомнили номер машины. Но в «Маяке» их ждал сюрприз.

Капитан покачал головой и протянул:

— Т…а…к!

Они сидели в холле, и их окружала гостиничная рать дежурных по этажам, горничных, официантов, уборщиц и портье. После сигнала «Так» галдеж прекратился.

— «Скорая» уехала еще до рассвета, — птичьим голоском лепетала администраторша. — Они увезли бармена с разрешения ребят из отделения. Проникающее ранение в живот. Говорят, выживет. Много крови потерял. Он еще в сознании был. К нему клиент из ресторана подошел и попросил в двенадцать ровно подняться на второй этаж и принести коньяк в двадцать пятый номер. Но только после того, как там зазвонит телефон. Он ему обещал заплатить. Новый год летом устраивал. И ко мне этот же тип подошел и тоже попросил в двенадцать ровно позвонить. Даже часы сверил. Мол, к друзьям идет и шутку для них заготовил. Теперь мы видим, какую шутку он устроил.

— Как выглядел этот тип? — деловитым голосом спросил лейтенант.

— Чудик какой–то. В темных очках и в шляпе. Лет сорок на вид. Одет хорошо, по–столичному.

— Кто у вас жил в двадцать пятом номере? Имена, фамилии, как выглядели?

— Тут какая–то несуразица получилась. Деньги они заплатили. Сказали так: «Вещи отнесем и спустимся с документами. Мол, в чемодане лежат. На дне». Один парень здоровый. Красивое лицо, не бандитское. Второй щуплый, с волосами до плеч. Так сейчас уже не ходят или хвостик делают. Одному около тридцати, другому дет двадцать.

Стеклянная дверь отеля открылась, и в холл вошел сержант с бутылкой «Пепси». Лицо его было заспанным, а форма помятой. Завидев начальство, он попятился, но капитан поманил его пальцем. Пришлось присоединиться к обшей компании.

— Вы ночью приехали по вызову?

— Мы, — глухо ответил сержант. — Старший подался в управление, он все знает.

— Но и вы не для мебели приехали.

— Ну так. На подхвате.

— Где ребята из двадцать пятого? Те, что салют устроили.

— Смылись.

— Что вы обнаружили?

— Труп в тридцать пятом. Этажом выше. В ванной валялся. В горле нож торчал по самую рукоятку. Под окнами веревка. Часть веревки с обожженным концом, а в тридцать пятом второй конец к батарее привязан. Через окно удирал, но кто–то веревку пережег. В двадцать пятом никого. Все стены пулями из автомата прошиты, на полу есть пятна крови, а также в коридоре и на лестнице. Уходили с ранами. Или один другого тащил. Под окном возле клумбы около тридцати гильз обнаружено.

— Странное определение для сотрудника милиции: «около тридцати». Вы ведь не репортер, а оперативник. Так сколько?

— Лейтенант считал. Я не знаю. Приедет, скажет.

— Какие меры приняты?

— Оповестили больницы, травмпункты. По поводу огнестрельных ранений. Предупредили ГАИ.

— Когда?

— С опозданием. Там бармен был ранен, никак до «скорой» дозвониться не могли.

— Понятно. Вы свободны.

Капитан встал. Они услышали больше, чем хотели. Пришло время решений. Офицеров пригласили в ресторан и угостили завтраком за счет заведения. Лица курских сыскарей выглядели озадаченными.

Намазав хлеб маслом, капитан сказал:

— Я сразу понял, что эти бандюги широкого профиля. Тут одна мысль сама напрашивается. Баба с золотом пропала. Хозяева решили выяснить у охранников, куда делась сумка. Спрятали? Получай! Кому–то она везла ценности? Такими деньгами серьезные люди ворочают. Я думаю, эти ротозеи не знали о сумке. Они охраняли девчонку, и все. Иначе еще в Курске кипеж подняли бы. Теперь–то они скумекали, в чем дело. А если так, то в Курск вернутся, и еще не одна стенка пулями, как колбаса салом, будет нашпигована. Конечно, подполковника мы предупредим, а сами на юг двинем. Пусть он готовит оборону. Если они ушли к югу, то мы их скоро найдем.