Майор торопился. Его ждала женщина. Он вернулся к порогу, надел ботинки, накинул дождевик и вышел из квартиры.

Николай в это время стоял у окна и с тоской смотрел на ливень. Небо черное, воздух серый, и ни одной живой души. Настроение ни к черту не годилось.

Из подъезда выскочил какой–то мужчина в сером клеенчатом дождевике, запрыгнул в стоявший у обочины «фольксваген» и, поднимая вокруг водную пыль, сорвался с места. Жена палкой выгнала. От погони бежит. Псих.

Он сам себе начал действовать на нервы, и ему захотелось выпить. К старику идти не хотелось, а на дождь еще больше. Из двух зол выбирают меньшее. Николай взял ключи, запер квартиру,поднялся на этаж выше и позвонил в дверь, но долго ждать не стал. Старик уснул. Однако сквозняк сам пригласил его войти. Внизу хлопнула дверь подъезда, и петли на створке заскрипели. Николай толкнул дверь квартиры, и она приоткрылась. Ему сразу стало не по себе. Весь день он чувствовал непонятную тревогу и будто ждал, когда наступит развязка. И она наступила.

Старик лежал на спине, дверца холодильника распахнулась. Водка разлилась по полу. Николай стоял на пороге кухни и не мог оторвать глаз от лужи крови, образовавшейся под телом безобидного, наивного чудака. Неожиданно старик захрипел и открыл глаза. Это была предсмертная агония.

Николай сделал шаг вперед и присел на корточки.

— Дед, кто тебя?

Его глаза выпучились, и он шевельнул губами:

— Ро… Ром…

Он как–то неестественно дернулся, голова его упала, глаза застыли.

Николай тысячи раз видел смерть. Он ее делал. Он ее создавал, она была страшной и безжалостной. Но это происходило в кино и называлось спецэффектом. Здесь случилась настоящая.

Он приподнялся, подошел к телефону и, взяв трубку, позвонил в милицию.

— Совершено убийство!

Назвав адрес, он положил трубку на рычаг. Немного подумав, Николай снял с вешалки шарф и, вытерев трубку, повесил его на место.

Он вернулся в свою квартиру, заперся, выключил свет и встал у окна.

6

Ирина взглянула в глаза своему кавалеру и спросила:

— Тебе не понравилась моя стряпня?

Добрушин улыбнулся, но лицо оставалось напряженным.

— В жизни не ел ничего подобного. Вкуснотища. Меня это даже путает.

— Пугает?

— К сожалению. Я кошмарный зануда. Как всякий закоренелый холостяк. Пытаюсь отыскать в тебе недостатки, но не нахожу их. Уверен, что твой муж чувствовал себя самым счастливым парнем на земле.

— Не преувеличивай. Поначалу все женщины кажутся хорошими. Но не всех надолго хватает. Мы умеем прятать свои болячки и недостатки. До поры до времени, пока не начинаем понимать, что засосали вас в свое болото. Мужчин прочесть легче. Они сразу начинают выпячивать свои амбиции напоказ. А это значит, что они легко поддаются дрессировке. Надо набраться терпения и не жалеть для них ласки. И вскоре они понимают, что без нас им уже не обойтись. Вот тогда можно поменяться ролями без особого опасения за последствия.

— Ты выкладываешь свои карты, не зная моих. Рискованно.

— Это не мои карты, и мне их не жаль. Я ничего не скрываю и сама не терплю лжи. А вот ты, я вижу, чем–то очень озадачен. И не старайся меня переубедить.

Он действительно был озадачен и огорчен. Сегодняшний день требовал внести коррективы в его планы. А как это сделать, он еще не придумал. Он следовал инстинктам, но не разуму. Ситуация выходила из–под контроля, а Добрушин любил и умел крепко держать вожжи в руках. Сейчас он не думал о своей партнерше. У него своих забот хватало, но уходить Семен не собирался, и трафик ломать не имело смысла.

— Это секрет? — переспросила она, не услышав ответа.

— Просто свои заморочки. Ты извини, что я порчу тебе настроение. Так получилось.

— Получилось что?

Он налил себе водки и выпил залпом.

— У моего лучшего друга неприятности. С базы угнали эшелон с авиационным керосином. Его арестовали как ответственное лицо. Требуют возместить ущерб. Ребята собрали сколько смогли, но это же гроши. Конечно, следствие разберется, но платить все равно надо.

Он придумал эту историю, с ходу забыв, что муж этой дамочки тоже был летчиком. Но его понесло, и он уже не мог остановиться. Язык сам плел, а голова находилась в другом месте.

— Скверная история, — задумчиво сказала она. — Ты прав, друга надо выручать. Сколько нужно денег?

— Не знаю. Я собрал двадцать тысяч долларов. Наверное, еще столько же.

— Я тебе дам эти деньги.

Он даже отрезвел от неожиданности. Клюнуть на такую бездарную чушь могла только полная дура. А Ирина не походила на простушку. Либо она его проверяет, либо еще не осознала и не переварила всей этой бредовой каши.

Он очень внимательно посмотрел ей в глаза. Но ничего подозрительного не заметил.

— Я не могу принять от тебя деньга.

— Ну почему же? Твой друг оправится, встанет на ноги и вернет. А я могу еще какое–то время пожить в этой квартире. К тому же мне не очень понравилась компания, которая подбирает для меня жилплощадь. Что–то там не так. И этот адвокат Нодия, и его агент, и шофер, и сама фирма.

— Нодия?

— Грузин. Отар Георгиевич Нодия. Все выглядит гладко. Даже слишком гладко, меня предчувствия никогда не обманывают. Но будет об этом. Вопрос решеный. Завтра сниму со счета деньги и перешлю их твоему бедолаге. Мой покойный муж так бы и сделал. Вот почему я люблю военных. Настоящих офицеров, а не размазню в погонах.