Каждая оголодавшая, озверевшая ,осатаневшая часть тела. Оторвать от себя и поднять вверх, дрожа всем телом, удерживая все еще за волосы, всматриваясь в залитые слезами глаза, впиться в ее губы, прижимая всю к себе, выдыхая в ее задыхающийся рот свое дыхание. И сойти с ума окончательно, когда она с готовностью встала на четвереньки..., смотрит на меня и в её глазах мечется моё безумие. Она сама его не видит, но вижу я. Вырывается из зрачков, извивается, призывая взять всё и прямо сейчас. - Моя шлюха! Склонившись над ней и обхватывая её шею ладонью, чтобы приподнять голову и смотреть в сумасшедшие глаза. - Я тебя не просто разорву...ты будешь оплакивать слезами наслаждения каааааждый кусочек своей плоти, Алинаааа! И резким движением ворваться в неё. Вонзиться по самые яйца. Так, что у самого сжались в напряжении все мышцы. И голодным рычанием, когда сжала так крепко...так болезненно сладко, что от этой боли зазвенело в ушах - Бляяяяяяядь... Ровно три секунды на то, чтобы отдышаться. А затем брать. Жадно брать её грубыми толчками, обхватив за талию ладонями и практически насаживая на себя, глядя , как подпрыгивает, как колыхается грудь с острыми красными искусанными мной сосками. Чёткими быстрыми движениями вбиваться в мокрое лоно, сцепив зубы так, что кажется еще немного и они начнут крошиться. Ощущая как по спине градом льётся пот, как прилипает рубашка к телу, и перехватывает дыхание от её громких протяжных стонов. Глоток за глотком это безумие...сатанея от вкуса ее кожи под моим языком. От её запаха, проникающего в ноздри...мой самый любимый запах на ней - запах её кожи,её пота, смешанные в равных долях и разбавленные диким амбре самого настоящего животного секса. Каждый вдох приносит самую настоящую физическую боль. Прожигает лёгкие. С силой сжимать грудь, потягивать сосок и резко отпускать его, чтобы тут же дразнить его всей ладонью, продолжая на бешеной скорости вбивать в неё свой член.

Кричит и бьется подо мной в оргазме, такая чувствительная…такая пошло открытая для меня.

Сжимает меня судорожно, сильно, так сладко, что кажется еще немного и я сдохну от кайфа. Он подступает к самым венам, грозится выплеснуться в них мощнейшей дозой наркотика. Выйти из неё и рывком приподнять вперёд, к себе, чтобы облизнуть её губы, вгрызться в них и улыбнуться. Даааа, моя дрянь...я успел забыть какая ты бываешь после экстаза...расслабленная, истощенная от оргазма. Пьяная им. Когда твои веки настолько тяжелые что ты не может их открыть, а на щеках вспыхнул ярко алым румянец. Развернул Алину к себе спиной, чтобы сильно схватить за грудью не просто сжимая, а лапая, стискивая её ладонями, потираясь напряжённым до боли членом об округлые ягодицы. - Все что я скажу и как я захочу. Моя подстилка.

– Твоя подстилка… И приподняв за бедра вверх насадить анусом на свой член. Одним движением. Удерживая сильно за живот и не позволяя дёргаться. - Тшшшшш На её стоны боли...Насаживая на всю длину. И несколько секунд на то чтобы привыкла, чтобы затем пуститься в игру. Насаживать её на себя быстро, ритмично , слегка отстранившись назад и любуясь ее тонкой спиной, извивающейся и длинными тёмными локонами, бьющими по ней, кончики волос касаются моего живота и это, чёрт её раздери, не меньшая мука чем ощущать её изнутри. То как сжала сильно...таааак туго сжала, почти до боли. но так, мать её вкусно, что у меня всё перед глазами плывёт от приближающегося оргазма. Накатывающего сильными точечными ударами, хлесткими, словно удары плети. Ладонью продолжая терзать её грудь и сосок, кусать за шею, оставляя следы… - моя…теперь ты вся моя… Потянуть на себя за волосы, она выгибается так сильно, что меня заносит...заносит от глубокого проникновения. Удовольствие приближается...с каждым остервенелым толчком все ближе, пока не разрывает окончательно. С её криками. Со вкусом ее запаха на моём языке. Разрывает на самые ошмётки чистейшего сочного кайфа. Он внутри. Несется штормовой волной по венам, отдаётся в ушах собственным рычанием, бьёт по глазам смертельным цунами. Кайф от которого ломает на осколки. И хрен его знает сколько длится это всё...эта вакханалия плоти...мне кажется вечность. Или две. Найти себя рухнувшим на нее, придавившим к полу своим телом.

– На хрен вещи… я сам тебе все куплю. Одену как куклу.

Прижимаю к себе и отдышаться не могу. И ощущаю, что я наконец-то живу. Рядом с ней. А еще…ее покорность, ее отдача, ее открытость для меня.

Берет мою руку и прижимает к своим губам.

– Я скучала по тебе, Владик…безумно скучала.

Хватаю за щеки, тяну на себя, заставляя обернуться. Посмотреть в глаза. Лжет? Но в них мое отражение…в них мое лицо, все еще повернутого на ней идиота. Молчу…а у самого сердце ухает от ее «скучала». Не верить. Она лжет! Но там в груди уже все сладко сжимается.

– Почему не приходила…если скучала.

– Приходила, меня не пускали.

– Лжешь!

– Клянусь!

– Твои клятвы – пустые сотрясения воздуха!

– Я приходила…найди записи с камер и в твоем офисе, и дома.

– Найду!

Глава 9.1

9.1

Маргарита Юлиановна поправила пепельную прядь волос, потом потерла переносицу двумя пальцами. Она устала. Реально устала за последнее время. Эта гонка с партнерами, эти новые сделки и особенно невероятно интересное предложение от одного заграничного инвестора заставили ее сидеть допоздна, проверяя его подноготную. Она привыкла никому не доверять и все делать сама. Который час? Засиделась. Настенные часы показывают восемь вечера. Обычно в это время она уже занималась йогой, потом уделяла время своему лицу, принимала ванну и неизменно ложилась спать до полуночи.

В кресле затекло все тело. Надо размяться. Забыла вставать каждые пятнадцать минут. О своем возрасте она думать не любила и не хотела. Делала максимальные усилия, чтобы чувствовать себя если не на тридцать, то хотя бы на сорок.

В приоткрытое окно дул весенний ветерок к вечеру еще становилось прохладно. Она накинула на плечи шаль ручной работы и отпила холодный чай. Чай был с травами и успел настояться, приобретая горьковатый вкус. Но ей нравилось. Она любила его и холодным. Очень хорошо тонизирует.

Постепенно ее заполняло ощущение раздражения. Слишком все гладко проходит. Наверняка где-то есть проблема и она потом выплывет. И вообще у нее последнее время такое чувство будто она ничего не контролирует. Она. Салтыкова Маргарита вдруг ощутила себя отброшенной в сторону.

Отогнала мысли о сне. Сегодня ей нужно максимально сосредоточится, чтобы завтра огласить новый план на совещании где будет ее сын. Сын, который оттеснил ее в сторону и можно сказать отобрал все бразды правления раз за разом доказывая, что он более состоятелен чем Маргарита в делах фирмы.

А она не хотела быть в стороне, не собиралась на пенсию она хотела продолжать управлять Салтоком. Он был всей ее жизнью. Корпорация, которая отобрала у нее лучшие годы жизни, отодвинула на задний план все, что могло интересовать девушку, а затем и женщину. Строительство отелей, ресторанов, фешенебельных спальных районов. Салток был огромным синдикатом, который работал как в своем государстве, так и в странах ближнего и дальнего зарубежья, владел огромным количеством недвижимости.

И когда сверстницы Маргариты бегали на свидания она изучала финансовый план Салтока вместе со своим дедом. Мужа ей выбрал дед. Она не возражала и выполнила бы что угодно, что могло пойти на пользу компании. Александр ей даже не нравился и видела она его мельком несколько раз, зато он безумно влюбился в рыжеволосую, голубоглазую женщину у которой в глазах сверкали адские амбиции и кажется отщелкивали цифры. Фамилию она менять не стала. Более того настояла на том, чтобы и сын носил фамилию Салтыков. Муж прогнулся и сам стал Салтыковым. Лучше иметь мужа подкаблучника чем прогибаться под кого-то, так решила Маргарита и относилась к супругу только как к человеку, который поддерживает статус замужней женщины.