– А нельзя было сказать сразу, что дело серьезное, а, Боб? – спросил Нейтан. – Эх ты, жестянка… Ты не мог сказать о том, что видел и слышал?

– Когда я записываю, меня как бы… нет, во всяком случае, я не вижу и не слышу в вашем понимании, – замялся Боб Магот. – Всё переключается на запись. Автоматон – не идеальное создание.

– Очень познавательно, – заметил Дин Квейн. – Мак Хэрриган, как насчёт поторопиться в гости к нашим абавийским друзьям?

– Очень даже, – ответил Нейтан.

– Но мы не знаем, где священник будет добывать девушку, – встрял Эд. – Пойти в приют он может и не рискнуть. Во-первых, в связи с пропажей девушек уже были арестованы трое. Во-вторых, в приюте всё ещё осталось две воспитательницы. Одна с топором, – тут новенький нервно хмыкнул.

Из окна высунулась Рава.

– До полуночи Такхир не будет из храма выходить: молиться будет. От вечерней молитвы и до часа «сердце ночи» священник просит богов о том, чтобы был милостив к людям.

– Этот может и не просить, – проворчал Эдвин.

– Ай, зато не посмеет выйти, чтобы люди его увидели, – махнула рукой Рава. – Давайте я пойду с вами! Я всех женщин в квартале знаю: если не в приют он пойдёт, то или к Зайтане, у неё две дочери тринадцати и пятнадцати лет, или к Амире – у неё шестнадцатилетняя…

– Давайте вы посидите тут, мейстрес, – предложил Дин миролюбиво. – Как и вы, дьер Эдвертон. Нас двоих будет достаточно.

Эд нахмурился.

– Лучше втроем, – сказал он. – Не стоит забывать, что я маг и я арстон, боевик.

– Я бы лучше забрал твоего железного товарища, а тебя оставил караулить женщину. Для этого необязательно входить в дом, – ответил Дин.

– Но почему? – удивился и возмутился Эдвин.

Но спорить с Квейном было совершенно невозможно. Уж если тот решил – его не заставишь передумать.

– Потому что ты – уже не боец. Ты поломанный боец и сам говорил, что действуешь медленно. Оставайся здесь.

Эдвин что-то проскрежетал, но был вынужден сказать:

– Слушаюсь, роу Квейн. Остаюсь здесь.

Едва белая рубашка Квейна пропала в густо-синей вечерней темноте, как Рава вышла из дома и сказала:

– Ну что? Пошли?

– Куда это? – проскрипел Магот.

– Ай, – сказала женщина. – Ну непонятно разве? Сейчас эти двое будут у храма караулить, а Такхир – он хитрый, он через полуподвал выйдет с другой стороны. Пошли-пошли, полночь ещё не закрыла небо руками, как раз успеем!

– Вы удивительная женщина, мейстрес Рава, – сказал Эдвин. – Вот только неподчинение начальству…

– В неслужебное время? – сказал Магот. – Да ну. Если что, скажем, что Рава решила прогуляться, а мы её сопровождаем.

– Хорошо, что вы не мужчина, мейстр Магот, – вдруг произнесла Рава. – Иначе мне бы нельзя было с вами общаться и тем более быть в доме.

– Кхм, – автоматон неумело изобразил покашливание. – Вы мне тоже нравитесь, Рава. Вы непохожи на абавиек.

– Вы просто не знаете абавиек, – Рава скинула с головы покрывало, завязала его на плечах узлом, чтобы не сползало, и поправила волосы.

– Рава, вы… удивительная женщина, – сказал Эдвин.

– Это ваша магия удивительная. То вы ею режете, как ножом, то управляете с ее помощью железными куклами, то носите как я свою шаль.

Эдвин уточнил:

– На что это вы намекаете, Рава?

– Ай, я уже старая, меня сложно удивить, но у вас получилось, мейстр Эдвертон. Но не надо бояться – я молчу. Абавийские женщины умеют молчать, даже когда болтают!

– Какая же вы старая, – помявшись, пробормотал Магот.

Они как-то незаметно вышли за пределы маленького аккуратного дворика. Дорога от приморского посёлка до более оживлённых частей города Войдена была посыпана белым песком и в темноте почти светилась. Рава шла быстро, но и Эдвин с Маготом от неё не отставали.

– Тридцать лет для абавийки – время, когда она уже готовится стать бабушкой, а у меня даже и детей нет, – сказала женщина, вздохнув. – Ай, раньше было время – в пятнадцать замуж, в шестнадцать родишь…

– Не верю, что вы грустите по таким временам, – сказал Магот.

Эдвин посмотрел на железную махину и вдруг подумал – Рава ему нравится.

– А тебе, дьер Эдвертон, сколько лет на самом деле? – спросила Рава. –– И как тебя на самом деле зовут?

– Меня зовут Эд, – кратко ответил Эдвин. – На самом деле Эд.