Так что я спустилась по лестнице, смотря себе под ноги и переживая по поводу столь скромного освещения. Кухня обнаружилась тогда, когда я уже отчаялась её найти и была согласна на то, чтобы поднимать персонал дома с криками: «Спасите, люди добрые»! А сейчас я блуждала где-то по первому этажу, и заметила большое помещение, отлично подходящее под кухню. Позвольте уточнить – большое, закрытое на навесной замок помещение! Я прислонилась к стеночке – этого следовало бы ожидать. Я хорошо знала, что во многих больших домах, отелях и ресторанах кухни закрывались на замок для того, чтобы избежать расхищения. А вот что это за маленькое тёмное помещение рядом с кухней? Я посветила свечечкой и возрадовалась – помещеньице было помывочной. Это я так для себя определила, поскольку здесь в ряд выстроились большие кастрюли, на стенах висели сотейники и шумовки, на специальных подставках высились кружки и тарелки, стояли большие тазы для мытья посуды… и с боку был маленький графинчик с водой.

Уж не знаю, для каких целей он тут стоит, быть может, посудомойку регулярно мучает жажда, быть может, что-то ещё, я не стала задумываться над причиной нахождения здесь графинчика, схватила кружку и напилась тёплой и немного противной воды. К сожалению, удовольствия как такового от этого действа не получила, но жажда была удовлетворена.

Остались пустяки – вернуться обратно к себе в комнаты. Я призадумалась. Если они находятся в левом крыле, то и двигаться стоит налево. Логично? Более чем. Так что я, не выпуская кружки из рук, пошла в выбранном направлении, набрела на лестницу и стала подниматься на второй этаж. После недолгого блуждания впереди показался длинный полутёмный коридор, совсем такой же, как тот, что и был у меня. Обрадовавшись, что зря я решила, будто потерялась, я побрела на поиски своих дверей. Вот они… но что это? Из-под моей двери пробивался тоненький лучик света, как будто от света одинокой свечи. Я тут же прильнула глазом к замочной скважине. Темнота. Затем ухом. Тишина. Но кто-то же там всё-таки есть? Я в испуге прижала к груди кружку, и тут меня осенила мысль, что с помощью этой самой кружки я могла бы что-то услышать. После того, как ко мне пришла столь революционная мысль, быстро прижала к двери кружку и … разочаровалась – ничего, кроме бессвязного бормотания.

Отбросив огорчение, я тихонько перемещалась по двери, «ловя волну». Вот, просто было нужно немного терпения. Оказалось, что в моей спальне неплохо устроились мой супруг со своей сестрицею. И разговор у них был не из лёгких, по крайней мере, беседовали они явно на повышенных тонах, потому мне было слышно просто отлично. Так вот, мне показалось, что они в сотый раз возвращаются к одной и той же теме. Во всяком случае, Тобиас устало говорил:

– Милая, мне кажется, что ты явно преувеличиваешь значение того, жива Катерина, или нет. Во всяком случае, после того, как она «чудесным» образом воскресла, вести себя стала значительно тише, да и нам доставляет меньше неудобств – мой муж усмехнулся, и заскрипела кровать.

– Боюсь, дорогой, ты не совсем понимаешь, что твоя жёнушка – это сама по себе ходячая пухлая проблема! С которой ты никак не можешь справиться! Мы столько готовились, старались, а теперь что? Ты готов вот так просто сдаться на половине пути? Я была о тебе лучшего мнения, дорогой! – в хрустальном голосе Аделаиды я не слышала той томности, как за обеденным столом, скорее, его можно было назвать ледяным.

Однако, это я удачно зашла! Я переминалась с ноги на ногу, переживая от услышанного. Только, это было ещё не всё. Пока я предавалась собственным размышлениям, Аделаида уже хвалила Тобиаса за проделанную работу.

– Хорошо хотя бы, что ты выгнал этого мерзкого старикашку – бывшего управляющего и нанял новый штат обслуги, тех людей, которые не были знакомы с Катериной ранее. Скоро придут деньги из поместья, они нам пригодятся… так, что ещё? Вот, лекаря поменять стоило бы на более компетентного – уважаемый Элиас жаловался мне, что Катерина задаёт ему слишком много лишних вопросов, на которых у него нет ответа. Мне получилось утянуть у него большой флакон того средства, которое он считает панацеей от всех болезней. Я уже давно заметила, что после того, как Катерина выпьет «Лауданум», то крепко спит и слабо интересуется положением дел. То, что нужно для нас!

Я отвлеклась на секунду и вытерла пот со лба. Так вот, в чём дело! Как бедная Катерина не окочурилась от подобной «заботы» раньше – непонятно. Так, что там вещает мой драгоценный супруг? А ничего! Его рот был очень сильно занят – до меня долетали весьма недвусмысленные звуки поцелуев и невнятного жаркого бормотания.

Глава 7

Вот так-так! Я сошла с ума! Какая досада! Потрясши головой и поморгав для надёжности, я поняла, что это не сон, и мой слух меня не обманывает. Перед тем, как снова приложить кружку к двери, долго собиралась с духом, опасаясь снова услышать, как любят друг друга эти двое.

– То же мне, Ланистеры, блин! – с досадой прошептала я, подползая ближе к двери.

Оказалось, что Тобиас с Аделиной уже были в состоянии беседовать и разговор снова был о моей скромной персоне. Беседа шла о том, как лучше меня укокошить. Уф! Я немного выдохнула – ещё бы одного сеанса любви я бы просто не пережила. Так о чём там речь?

– У бабки-травницы кониум боле не покупай! – деловито и уже более спокойно говорила Аделаида – Видать, не такой уж он и ядовитый, как она нам хвалилась!

– Ну, либо дозу стоило давать побольше, покушать-то моя супруга любит! – засмеялся Тобиас.

Я невольно закрыла лицо руками и прислонилась к стене. Да нет, болиголов действительно очень ядовит! Тут вам травница не солгала. И шансов остаться в живых у несчастной толстушки не было от слова «совсем». Впрочем, пора взять себя в руки. Если мне не суждено погибнуть в ближайшее время от отравления, то от чего же ещё? Я взяла себя в руки и вернулась к процессу подслушивания.

– … думаю, ты права, милая! Жаль только, что моя супруга столь редко выходит из дома. Всех друзей, тех, что были у моей курицы, она растеряла за последнее время. Но я обещаю, что обязательно что-то придумаю. Есть у меня одна мысль! А сейчас иди ко мне, моя преступница! Хочу наказать тебя за покушение на убийство!