Шрифт:
— Смотри, как сразу похолодало!
— Сейчас дождь польет!
— Давай спрячемся под тем мостом!
— Бежим!
Крупные капли зашлепали по земле. Кань схватил Куен за руку, и они бросились бежать. Добежав до небольшого каменного моста через обмелевший ручей, они спустились по склону и, пробежав по воде несколько шагов, юркнули под мост.
— Теперь дождь может лить сколько угодно! — улыбался Кань, вытирая с лица и волос капли влаги.
— Но только не до вечера, а то придется здесь ночевать.
Сказала без всякой задней мысли, но сразу же вспомнила ту ночь, и ей почему-то стало стыдно. Дождь припустил сильнее. Над головой у них была лишь узкая полоска моста, и дождь засекал с боков. К тому же за несколько минут маленький ручеек превратился в бурный поток, вода сделалась мутной и быстро прибывала, затопляя один камень за другим.
— Иди сюда!
Шум дождя почти заглушал голос Каня. Он протянул руку и помог Куен перебраться на большую каменную глыбу повыше.
— Теперь тебе ясно, какая ценная штука мой зонт!
Они сидели на камне, прижавшись друг к другу, Кань старательно держал над головой зонт, однако дождь продолжал засекать, и капли падали на лицо, на голову, на одежду. Шумел дождь, ревел ручей, а они хохотали, как дети, защищаясь от дождя небольшим зонтиком.
Сверкнула молния, и тут же раздался раскат грома. Куен все еще продолжала смеяться и вдруг почувствовала странное волнение. Она обернулась и встретила взгляд Каня. Некоторое время они смотрели друг другу в глаза. Потом Кань взял ладонь Куен в свою руку. Ее будто обожгло. Он медленно сжимал ее руку.
Дождь прекратился, но небо по-прежнему было затянуто черными, набрякшими влагой тучами. Держась за руки, Куен и Кань вышли из-под моста и, выбравшись на дорогу, быстро зашагали дальше.
— Скоро придем в Ха, — сказала Куен, взглянув на небо. Голос ее потеплел. — Может, тебе передохнуть здесь, а завтра пойдешь. Остановимся у тетушки Кай, дом у нее хороший, я тебе рису отварю.
— Да нет… мне, пожалуй, лучше идти дальше…
Кань говорил медленно, с трудом произнося слова, точно ему что-то мешало. Куен удивилась. Когда они подошли к развилке дорог, Кань вдруг остановился и, избегая ее взгляда, сказал:
— Прости, Куен, я… у меня семья…
Куен вспыхнула и долго не могла произнести ни слова.
— Ладно… иди…
Высокая, стройная фигура Каня медленно удалялась, пока наконец, совсем не скрылась из глаз. Куен вздохнула, свернула на тропинку и пошла вперед, не обернувшись ни разу. Спустились сумерки.
14
В последние дни мая жара стояла нестерпимая. В час, когда начинается вечерний прилив, по безлюдному асфальтированному шоссе, протянувшемуся через пригород Хайфона, вдоль реки Зе, мутно-красные воды которой смешались с соленой морской водой, неторопливо шагал матрос. Он давно уже бродил взад-вперед по шоссе, нетерпеливо поглядывая в сторону города, над которым, застилая полнеба, поднимались столбы дыма.
С моря долетел порыв ветра, зашумела, зашелестела листвой казуарина. Матрос закурил сигарету и направился к полуразрушенной печи для обжига извести, которая стояла на берегу реки. Но, не дойдя несколько шагов до нее, он вдруг остановился перед высоким баньяном, заметив зеленый бумажный листок, приклеенный к стволу. Матрос подошел поближе.
«Соотечественники!
Миллионы людей умирают с голоду, а японцы отбирают рис, облагают население податями. Тысячи людей гибнут от бомб и снарядов, а японцы насильно вербуют наших мужчин в солдаты, заставляют их грузить свои суда в порту.
Соотечественники!
Объединяйтесь, чтобы дать отпор врагу!
Ни единого зерна японцам!
Ни одного су в пользу японцев!
Ни одного солдата японской армии!
Ни одного кули японцам!
Вьетминь».Глаза матроса сверкнули, он отшвырнул сигарету, сунул руки в карманы брюк и пошел прочь от дерева.
…Кажется, едут! Со стороны Хайфона медленно подъехала двуколка, запряженная лошадкой, и остановилась около чайной. Из повозки вышла женщина в ноне, с кошелкой через плечо, по виду лоточница, а повозка, доверху набитая корзинами, покатила дальше.
Когда двуколка скрылась из глаз, женщина, выпив чашку чая, направилась прямо к дереву, под которым стоял матрос.
Поравнявшись с ним, женщина метнула быстрый взгляд из-под нона и пробормотала про себя:
— Как на Лапа похож… В самом деле Лап!
— Гай! — матрос застыл от удивления. — Вот это да! Ну конечно же, Гай!
— Ладно, пойдем.
— Ну и дела! Как же случилось, что ты снова оказалась здесь? Ты пришла ко мне по поводу этого товара?
— Этого, этого, какого же еще. Они повернули к городу.
Миновав несколько японских контрольных пунктов, Гай провела Лапа через железнодорожные пути, а потом они свернули на тропинку, ведущую в поле.
Последнее время японцы понаставили всюду своих часовых, но у солдат этих был какой-то жалкий побитый вид.