— Я же, мама, не говорю, что не нужно покупать землю. Но откуда денег взять? Может быть, ты одолжишь?

— Вот тебе на! У ее мужа такой пост, и они — без денег! Надо что-то придумывать, а не сидеть сложа руки!

— Муж получает всего несколько сотен в месяц. Едва хватает на питание, на содержание машины да на гостей. А побочные доходы в этом уезде — пустяковые! Вот и получается, каждый год из моих денег исчезают тысячи, как ни выкручивайся.

— Ну и что же ты надумала? — Мать сплюнула красную от арековой кожуры слюну и повернулась к мужу: — Нет, нынешним детям палец в рот не клади! Только и знают, что обирать родителей.

Ить Фонг нагнул к себе мундштук кальяна, неторопливо затянулся и, отправив в рот очередную щепоть сладостей, издал какой-то неопределенный звук. Было не понятно, на чьей он стороне: матери или дочери.

Фыонг рассмеялась:

— Не удивительно, что я прошу у вас взаймы, даже друзья говорят: не зря родители нашли тебе любящего жениха, таким и приданого меньше дают.

— Ах ты неблагодарная! А десять тысяч, что я тебе дала, — на дороге, по-твоему, валяются? А свадьбу какую сыграли, это не в счет?!

Глава семейства снова издал неопределенный звук, точно прочищая горло. Ему давно наскучил этот разговор, и он уже подумывал: не пойти ли заняться соловьем или аквариумом с рыбками, которых нельзя надолго оставлять без присмотра, но боязнь вызвать неудовольствие жены вынуждала его оставаться на месте. Однако, когда пакет со сладостями опустел и ему больше нечем было заняться, старик не выдержал, спустил ноги с топчана, нашарил шлепанцы и тихонько удалился в соседнюю комнату.

Фыонг продолжала улыбаться:

— Да развел упрекаю тебя, мама! Я ведь, ты знаешь, человек нетребовательный, но ты сама посуди: жена начальника уезда, а в Ханое негде даже гостей принять. Надо мной и так все уже смеются. И муж не продвигается по службе, потому что я ни с кем не общаюсь. Купила бы ты мне в Ханое дом, я бы смогла переехать сюда и сделала бы гораздо больше, чем сидя в провинции. К тому же дом и вам пригодится. Ханг подрастет, соберется замуж, дом ей как раз и будет кстати. У меня нет никакого желания вечно сидеть на родительской шее, поэтому я и хочу просить у тебя взаймы некоторую сумму, чтобы начать свое, пусть даже небольшое дело.

— Взаймы, говоришь? — Мать выплюнула бетель в медную плевательницу и прополоскала рот. — Сколько же тебе надо?

— Я думаю на паях с друзьями открыть на улице Быой фирму по производству бумаги. Тысяч двадцать мне бы было достаточно.

— Фирму, говоришь? Двадцать тысяч?

— Всего нужно будет тысяч пятьдесят. Двадцать — это только мой пай. Бумага сейчас — дефицит. Подвоз из Франции прекратился, а японцы поставляют ее слишком мало. Вот французы и разрешили нам производить собственную бумагу. С бумагой сейчас то же, что и с тканями. Разрешение на открытие фирмы у нас уже есть. Мы будем производить типографскую бумагу и бумагу для пишущих машинок. На этот товар сейчас самый спрос. Дело, мама, верное!

— Пожалуй, что так. Даже японцы, я смотрю, стали приглядываться к нашим тканям. Японка, которую ты видела у меня сегодня, расспрашивала, где у нас производят муар. Хотят продавать в Японию… Так, значит, решила взять у меня взаймы двадцать тысяч?

— Это только чтобы открыть производство бумаги. Но я думала заняться еще и торговлей.

— Чем же хочешь торговать?

— Да мало ли сейчас товаров! Были бы деньги — скупай любой товар и придерживай до поры до времени. Цены растут, а деньги обесцениваются. Банк тайно выпустил большое количество бумажных денег, чтобы оплатить содержание японской армии. Только об этом, мама, никому ни слова. Я случайно узнала от мужа. Обеспечить золотом они эти бумажки, конечно, не смогут. Вот я и думаю: сначала надо скупать золото, а за золото можно потом приобрести все, что хочешь, — мыло, табак, пряжу. Сейчас все деньги.

Мать положила на лист бетеля комочек извести, кожуру арека и, завернув все это, сунула в рот.

— Ладно, дочка, помогу! Все эти годы ты только развлекалась, а сейчас, видно, взялась за ум. Но согласится ли муж, чтобы ты переехала в Ханой? Закрутит он там без тебя. Да и самой не мешает быть поосторожнее, он ведь не дурак.

— Я не боюсь. Заведет любовницу — брошу! Но это так, к слову. Вряд ли он решится. А на мелкие его интрижки мне наплевать… Так ты мне дашь тысяч пятьдесят?

— Пятьдесят у меня найдется. Правда, самим придется ужаться. Дам для начала тысяч тридцать, погляжу, что у тебя выйдет. Сумеешь как следует распорядиться ими — дам и остальные.

— С тридцатью не развернешься! Дай хоть сорок. Я уже и товар присмотрела, дело за деньгами. Куплю — и тебе кое-что подброшу. Ты на этом только выиграешь.

— Ну а сколько процентов дашь?

— Тысячу в месяц. Ты все-таки мне мать, должна хоть немного уступить!

Мать выплеснула остатки чая, заварила свежий.

— Иди, выпьем чаю. Ханг который уже час играет, как только не надоест! Нашла себе учителя, увальня какого-то, посмотреть не на что.

Фыонг поняла, что переговоры с матерью закончились успешно.