Мужчина слегка сконфузился, поняв, что обидел меня своим наездом, и ответил уже чуть мягче.

— Не работал.

— Ничего не понимаю, — пробормотала я себе под нос, — Где же его носит последние девять месяцев?

— Я видел, как в порту он терся около Михалыча. Может, тот знает.

— Что за Михалыч?

— Охранник. Вы наведайтесь на КПП, поспрашивайте. Его там все знают, — Никита попытался ободряюще улыбнулся, но мне от его жалости стало тошно. Тоже мне, нашел обманутую жену!

Даже не подумав накинуть на лицо радушную маску, я сухо поблагодарила мужчину и вышла из больницы. Голова кружилась от знойного сентябрьского солнца, а во рту пересохло от волнения.

Итак, новости все же есть — Димы не было на горящем судне. Только я уже не знаю, радует меня это или нет.

Достав телефон, я открыла карту, чтобы построить маршрут до порта. Хотелось скорее разобраться со всем этим. Отыскать Диму и попросить у него развод, но тут загружающиеся ветки дорог скрылись за именем «Галина Ивановна». Я удивилась звонку свекрови, ведь по телефону мы с ней практически не общались. Список продуктов она присылала сообщением. А все остальное — в основном грубости, конечно — я выслушивала лично.

Немного помедлив, я все же ответила.

— Да, Галина Ивановна?

— Яночка….Яночка, — сквозь рыдания запричитала она, — В новостях показали, что Димкино судно сгорело!

Послышались громкие всхлипы, женщине явно было нехорошо.

— Успокойтесь, Галина Ивановна, — медленно и мягко проговорила я, надеясь погасить истерику свекрови, но та в ответ крикнула на меня:

— Это ты прокляла его! — мне хотелось возразить, но тут женщина всхрипнула, и на фоне послышался звук удара.

— Галина Ивановна? Все нормально? — заволновалась я, но свекровь не отзывалась, — Мама, ответьте же!

Поняв, что с женщиной что-то случилось, я вызвала такси на ее адрес и уже через пятнадцать минут стояла у ее дверей. Из-за волнения мои трясущиеся руки не сразу попали в замочную скважину. Когда я наконец попала в квартиру, то увидела, как тело Галины Ивановны распласталось на полу перед телевизором.

— Гг-галина Ивановна, что же это… — бормотала я, пытаясь уловить пульс, но ничего не удавалось.

Я схватилась за телефон и вызвала скорую помощь, а сама продолжила попытки привести свекровь в чувства. По моим щекам прямо на ее лицо, застывшее в гримасе боли, капали слезы, и я никак не могла поверить, что она уже не очнется.

Только приехавшие врачи зафиксировали смерть женщины, которая тринадцать лет унижала меня. И я не чувствовала никакого возмездия. Только боль утраты, выжигающую напрочь ту ненависть, что была между нами.

Что я скажу Диме, когда найду его?

— Яна! Подожди! — тревожный голос Вадима раздавался из динамика моего телефона, — Что значит — тебе нужно время? Что за глупости? Я думал, мы все решили.

Я сидела в прихожей напротив зеркала и не могла оторвать глаз от своего усталого тусклого лица, будто пройдена уже большая половина жизни, и нет в оставшихся годах никакого просвета.

Имею ли я право втягивать во все это еще и Вадима, у которого и без меня за спиной непростое прошлое? Не хочу входить в его жизнь с багажом боли и страхов. Не хочу нести в наши светлые теплые отношения взваленный на плечи груз. И для начала я должна сама со всем разобраться.

— Вадим, — тихо, почти шепча, позвала я, касаясь губами микрофона, — Дай мне время. Я обязательно вернусь.

Я глянула на свою грудную клетку в отражении и вообразила, как тонкая светящаяся нить убегает от моего сердца прочь из душной квартиры, пересекает город, то и дело натыкаясь на случайных прохожих, минуя рогатые троллейбусы, и несется дальше — пока наконец не заканчивается в сердце любимого, взволнованно шепчущего мое имя в своем кабинете.

— Яна, прошу тебя, — взмолился он, — Мы все сделаем вместе. Давай я все брошу и приеду к тебе? Скажи мне адрес.

Мы обменялись номерами телефонов, но до адреса моей квартиры дело так и не дошло, чему я сейчас была даже рада. Я даже не рассказала ему о том, что произошло с Димой, чтобы не впускать в наши отношения третьего лишнего.

Только мой верный спутник — одиночество — поможет сейчас сохранить рассудок и разобраться с этой жизнью.

Я обязательно вернусь. Другой. Свободной.

— Дай мне время, — снова шепнула я и сбросила вызов.

Отключила телефон, чтобы не давать себе повода сомневаться. Я справлюсь. Иначе никак.