Шрифт:
…Дверь неожиданно отворилась, и в комнату вошли Винь Хао и Фонг. И на этот раз оба были с портфелями.
Усаживаясь, Винь Хао спросил:
— Ну как, господин Бинь? Успели вы проанализировать то, что увидели и услышали здесь?
— Я думаю, что все что я здесь увидел и услышал, подстроено вами специально.
Винь Хао и Фонг переглянулись. Фонг не выдержал:
— Ну а фотографии? А вещественные доказательства, изъятые у вас на дому? Это что, тоже мы подстроили?
— С теми современными техническими средствами, которые имеются в вашем распоряжении, вы могли бы записать целый фильм, и, пожалуй, куда более увлекательный.
— Вы забываете, что час назад вы признали свою вину.
— Нет, я ничего не забыл. Я признал, что документы не мои и я не Чан Бинь. Только и всего!
— Только и всего?! Да знаете ли вы, что одного этого уже достаточно, чтобы приговорить человека к смертной казни?
— Я понимаю, что могу быть привлечен к уголовной ответственности. Я человек не военный, так что трибунал мной заниматься не может. Я настаиваю на рассмотрении дела в гражданском суде и на возможности нанять для защиты адвоката.
Винь Хао привстал, лицо его побагровело.
— Господин Бинь! — голос его дрожал. — Вы не должны забывать, что всему есть свои границы. Мы и так через чур мягки с вами. Все, что вы только что заявляли, неслыханная дерзость! Не переходите границ дозволенного, не вынуждайте нас на крайние меры!
Фонг был несколько более сдержан.
— Возможно вы уже догадались или знали это раньше, но я все-таки скажу: полковник Винь Хао — начальник отдела стратегической разведки. Господин президент лично поручил ему расследовать ваше дело. Мое имя Фонг, и я помогаю господину полковнику вести расследование. Согласно действующему законодательству, и особенно принимая во внимание закон 10–59 [42] , у нас есть право возбудить дело против любого неблагонадежного лица, арестовать его, произвести у него обыск, подвергнуть суду и привести приговор в исполнение. Ни одно учреждение не имеет права вмешиваться в наши дела. Так что предоставьте нам определять, политическое или уголовное преступление вы совершили. Однако все будет зависеть от того, какую позицию займете вы. Иными словами, мы советуем вам быть благоразумным. Ваше поведение только подкрепляет наше убеждение, что вы — кадровый разведчик вьетконга. Судите сами: разве какой-нибудь простой обыватель, более того, человек, преступивший закон, стал бы держаться так… извините, нагло с офицерами республиканской армии?
42
Закон 10–59 — закон, введенный Нго Динь Зьемом в мае 1959 года; на основе этого закона были созданы многочисленные военные трибуналы, судившие за «подрывную деятельность, посягательство на безопасность государства» и выносившие только два приговора — смертная казнь или пожизненное заключение.
— Мне известно, что ваши возможности практически неограничены. Ни одно государственное учреждение не смеет вмешиваться в ваши дела. Но что, если именно в деле со мной вы превышаете свои полномочия? Допустим, что в него пожелает вмешаться посольство какой-либо страны, сотрудничающей с Соединенными Штатами, тогда что? Я отнюдь не простой обыватель, как вы изволили выразиться, более того, в моих действиях нет состава преступления, коллеги!
Винь Хао и Фонг снова переглянулись, не в силах скрыть свою растерянность. Фонг осторожно осведомился:
— Вы не могли бы изъясняться несколько более откровенно?
— Ничего к тому, что уже сказал, добавить не могу.
— Вы хотите дать нам понять, что вы сотрудник одной из иностранных разведок?
Бинь не ответил.
— Мы можем арестовать и допросить кого-нибудь из ваших агентов, — сказал Винь Хао, — и тогда мы узнаем все, о чем вы сейчас не хотите нам говорить.
— Вы можете это сделать, если вы считаете, что это каким-то образом поможет вам.
— Поскольку мы так не считаем, мы и тратим время на переговоры с вами. Очень жаль, что вы не хотите сказать прямо то, что могли бы сказать.
— Простите, помнится, я ясно и прямо сказал вам три вещи. Первое — это документы не мои, второе — я не Чан Бинь и, наконец, третье — я не являюсь кадровым разведчиком вьетконга.
— К нашему глубокому сожалению, все это никак не проясняет дела.
— К моему глубокому сожалению, это все, что я могу вам сказать.
Винь Хао и Фонг снова переглянулись.
— Вы не могли как-либо доказать все то, что сказали? — спросил Фонг.
— Могу дать только честное слово разведчика.
— О-о! — одновременно воскликнули Винь Хао и Фонг.
Фонг с улыбкой покачал головой.
— Да вы просто юморист!
— Вы представляете куда больше юмора, когда в доказательство того, что собираетесь обращаться со мной корректно, призываете свою офицерскую честь.
— Ну хватит, отец, довольно! — сказал Винь Хао. — Решили прибегнуть к тактике выжидания? Чтобы ваши детки получили время испариться, не так ли? Но куда они от нас денутся? Ведь мы перекрыли все дороги. Кстати, вы не убедите меня в том, что являетесь сотрудником иностранной разведки. Довольно, выкладывайте на стол ваши козыри! Так нам легче будет договориться. Давайте наконец пойдем друг другу навстречу и перестанем тянуть резину!
— К уже сказанному хочу добавить: я не являюсь сотрудником иностранной разведки.
— Это значит, что вы разведчик вьетконга?
— Ничего подобного я не говорил. И вот еще что: хотя и очень велики ваши полномочия, они все же уступают полномочиям вашего начальства. Оно вправе отменить все ваши решения.
Винь Хао и Фонг молчали и только пристально смотрели на Биня, как бы прикидывая, куда он клонит.
— Чего же вам… чего же вы добиваетесь? — через несколько минут тихо спросил Фонг.