Восемнадцать полицейских, все с лычками сержантов или старшин, во главе с лейтенантом по прозвищу Золотой Зуб ждали, что им скажут. Зная, что сейчас каждое неосторожное слово или неосторожный жест могут привести тебя в тюрьму, они сидели как каменные изваяния и старались смотреть в стену, но время от времени все же украдкой бросали взгляды то на полковника Винь Хао, то на Биня, сидевших друг против друга по разным концам стола.

— Все собрались? — с улыбкой спросил Бинь у Золотого Зуба и повернулся к Винь Хао. — Прошу вас, господин полковник.

Винь Хао откинулся на спинку стула, сложил руки на животе, одного за другим оглядел полицейских.

— Братья! Сегодня первый день нового года. Для нас, вьетнамцев, конечно, главный праздник — это Тет. Но Новый год по солнечному календарю празднуют и в Америке, и в Европе. Поэтому управление экономической и социальной помощи Соединенных Штатов прислали подарки всем солдатам вооруженных сил Республики Вьетнам.

Я имею честь от имени президента вручить вам эти подарки и также от его имени поздравить вас и ваши семьи. Подарки переданы лейтенанту, через несколько минут он вам их раздаст. А теперь я хочу провозгласить тост за нашу победу в борьбе с коммунистами, за процветание нашего отечества!

Он взял бокал и, не поднимаясь с места, осушил его, сделав знак остальным, чтобы последовали его примеру.

Бинь поднялся, слегка поклонился Винь Хао и с улыбкой обратился к полицейским:

— Поскольку господин полковник позволил мне это сделать, я скажу вам несколько слов. Меня зовут Бинь. Я оказался здесь под стражей по подозрению в работе на разведку вьетконговцев.

Полицейские с испугом смотрели на него. В глазах Винь Хао вспыхнула злость, но он сдержался.

Бинь между тем продолжал:

— Все вы прекрасно понимаете, что если человек попал под такое подозрение, то возможны два исхода его дела: или амнистия, или смерть. Я верю, что не нанес никакого ущерба своей родине и поэтому надеюсь остаться в живых, хотя пока все против меня. Одно только можно сказать со всей уверенностью: чем активнее будет наступать противник и чем больший урон понесут республиканская армия и американские войска, тем короче будет моя жизнь.

В настоящее время северовьетнамские дивизии упорно прорываются к югу и наносят сильные удары по линии обороны в районе дороги № 9. Они окружили кхесаньскую группировку, которая через некоторое время несомненно капитулирует. Северовьетнамские дивизии нанесли также сильные удары в восточной части Намбо, всего в каких-нибудь ста километрах от Сайгона, а также по району Центрального плато. Республиканская армия, войска США и их союзников ведут оборонительные бои. Пока не известно, как будут развиваться события в ближайшие дни. Думаю, что вам известно новогоднее пожелание Хо Ши Мина, но на всякий случай я еще раз процитирую его вам.

Наверняка в новом году вьтеконговцы нанесут мощные удары, чтобы одержать полную победу. А это значит мне не дожить до Тета. Поэтому сегодня, с позволения господина американского советника и господина полковника, я хочу поблагодарить всех вас, братья, кто сторожил меня эти последние несколько месяцев. Между нами недоразумений не было, и никаких инцидентов, которые бы вызвали у вас сожаление, не произошло. Надеюсь, что и впредь наши отношения останутся такими же. Совсем скоро я с вами расстанусь, как расстанусь и с этой жизнью, поэтому мне хотелось бы сделать каждому из вас небольшой подарок: по две тысячи донгов на брата, а вашему лейтенанту — пять тысяч донгов. Эти деньги — мое жалованье, оно мне не понадобилось и, полагаю, не понадобится и впредь. Кроме того, я хотел бы подарить вам немного вина, сигарет и конфет, чтобы вам было чем встретить новую весну. Надеюсь, вы помолитесь о том, чтобы моя душа попала в рай. Прошу вас, лейтенант, примите подарки.

Бинь с улыбкой кивнул Золотому Зубу, показывая на свертки и бутылки, стоявшие на столе.

Золотой Зуб вопросительно взглянул на Винь Хао. Винь Хао кивнул, а потом процедил:

— Убирайтесь все отсюда, да поживее.

Полицейские получили подарки и вышли из комнаты.

Оставшись один на один с Бинем, Винь Хао рассмеялся и хитро посмотрел на своего противника:

— А вам палец в рот не клади! Ловко подсунули коммунистическую пропаганду! Это так-то вы намерены сотрудничать со мной? Помните, мы договаривались с вами о долговременном сотрудничестве?

— Господин полковник, я бы действительно хотел, чтобы наше сотрудничество оказалось долговременным. Все, о чем я только что говорил полицейским, — чистая правда. Мне сказали это господин Стивенсон и господин Фонг еще двадцать второго декабря, сказали прямо, ничего не тая! Сейчас я жду приговора. Осталось не так уж много времени, самое позднее пятнадцатого января все должно проясниться.

— Что за глупости! — подскочил Винь Хао. — О чем вы говорите?

— Мне кажется странным, что вы ничего об этом не знаете. Позвольте же мне тогда рассказать вам все, как было. Двадцать второго декабря господин Стивенсон и подполковник Фонг пришли сюда якобы за тем, чтобы поздравить меня с днем Вьетнамской народной армии. На самом же деле им было просто необходимо, чтобы я написал шифровку моему начальству с требованием сообщить направление главного удара северовьетнамских регулярных войск и частей вьетконговцев в нынешнем сухом сезоне. Если мое начальство ответит, сказали они, я получу возможность прожить еще несколько дней на этом свете, если нет, — значит, моя песенка спета. Надеюсь, что вы понимаете, что мое начальство никогда не пойдет на разглашение таких сверхсекретных сведений, поскольку я не из тех, кто имеет непосредственное отношение к руководству операцией.

— Не беспокойтесь, подполковник, это все одни угрозы. Вас никак нельзя отнести к тем, кто слаб духом. Не понимаю, почему вы придали такое значение этому пустяку?

— Господин полковник, я умею различать пустые угрозы и реальную опасность. Господин американский советник и господин Фонг говорили правду! И мое сотрудничество с вами не спасет меня от неминуемой гибели.

— Вы, подполковник, все же не забывайте, что всю эту операцию президент поручил лично мне. Господин Стивенсон действительно советник, и хотя его полномочия велики, они не простираются, однако, за рамки полномочий любого другого советника. Подполковник Фонг всего-навсего мой подчиненный. Желания обоих ничего не решают ни относительно операции в целом, ни лично вас, если нет на то моего согласия. Если вы сотрудничаете со мной, а я говорю о реальном сотрудничестве, то мое покровительство, хоть размеры его и не очень велики, в данном случае все же сможет защитить вас от всех напастей.