— Нет. Я заберу с собой и моя пятерка проведет ритуал.

— Воот. А я могу. Вы, если хотите, наблюдайте. Что бы не было потом претензий от Вашей организации.

Просто поймите. Это довольно слабый оказался на удивление демон. Но даже так, нам придется сейчас судорожно лететь в Тамбов, бросая второе поместье, и всю дорогу контролировать тушу. Он же не умер. И за полчаса вполне может вернуться. А на дирижабле держать зону такого холода просто опасно. Вам оно надо?

— Но Вы же говорите про усиление.

— Ну это родовое. Не завязано на демонов. Скорее на уничтожение сильных противников. А этот противник слаб только в сравнении. Так-то критериям он соответствует.

«Вот, видишь. Только правда.»

— То есть, тут не будет ритуалов, съедания бьющегося сердца и еще чего-нибудь такого.

— Фу, Глеб, ну вот откуда у Вас такие идеи? Это даже как-то глупо.

— Не знаю, не знаю. Мы периодически раньше накрывали такие секты. Они практиковали. Правда результат был слабый, но он был.

— Уверен, с большими побочными явлениями. — осматриваю тушу.

— Не без того.

— Глеб, я просто возьму сердце в руки и оно рассыпется хлопьями. Всё. Никаких танцев и пожираний.

— Я могу наблюдать?

— Я же уже сказал. Можете даже подготовится. — Лис внезапно тоже решает поучаствовать в разговоре. — Есть шанс, что он не передал пожранные души своему улью еще, и тогда можно увидеть красивое. Я как-то наблюдал. — примериваюсь. — И можно у Вас попросить Ваш заговоренный бебут? Понимаю, что нехорошая просьба, но очень нужно.

— Кому другому отказал бы. — Глеб вздыхает и вытаскивает клинок. — Но это не мой кинжал. Служебный. Так что никаких обид. Пользуйтесь.

Берем длинный изогнутый кинжал. Почти меч. По длине даже немного длиннее гладиуса. И старательно не замечаем винтовки, которой Глеб аккуратно контролирует нас и демона. Ствол вроде как опускает к земле. Но я-то знаю и помню. Да и Лис тоже понимает. Но ничего не обычного. Это профессиональное.

Примериваюсь и одним ударом вскрываю грудь твари. Багрово-красное сердце медленно и ритмично бьется. И, с каждым ударом, мерно светится волнами, которые видно даже обычным взглядом.

«Минимум пятьдесят душ. И души магов там тоже есть. Ты посмотри на размер.»

«Лис, ты помнишь. Руками. Все равно ничего не поймет.»

Лис наклоняется к сердцу. Аккуратно вырезает его. и выпрямляется.

Все это время Глеб напряженно смотрит на нас. В эмоциях фонит заботой, и каким-то сожалением. И медленно, буквально по сантиметру перемещает винтовку.

«Ну хватит его дразнить-то. Парень за нас реально переживает.»

«Ага, Кир. Однако ж выстрелить через „не могу“ сможет.»

«Ну, он нам и не друг. — мысленно пожимаю плечами. — Соратник. Временный спутник. Это нормально. Развеивай уже. Он то не знает, что наш щит не пробить даже таким патроном.»

Лис вытягивает сердце на руке, и оно начинает слой за слоем таять черно-красными хлопьями. И в какие-то моменты из средоточия демона начинают вылетать шарики света, видные даже простым зрением. Эти души и светятся по-разному. Видно что-то демон успел ободрать, а что то улетает только поврежденное. И через пару десятков секунд души уже идут ровным потоком.

«Здесь больше. Много больше.»

«Зато, Лис, теперь понятно как это эволюционировало в такое, думаю что из гончей. И, кстати, это же объясняет его слабость.»

«Каким образом?» — Лис чуть ли не урчит.

«Ну это не офицер, получается. Тварь, животное. Умная, хитрая. Огромная, но просто животное. До сознания не добралась.»

«Ну по силе могла. Может не успела просто. Или подчинение громадной стаи много чего отбирает, Кир. — сердце заканчивается, и Лис доволен. — Мне нужно срочно тренировать Иллюзии. Такими темпами я и седьмой хвост наберу в этой компании.»

Последние хлопья растворяются в воздухе, и мы обращаем внимание на Глеба в артефактных очках.

Тот вешает какую-то диаграмму и что-то по ней высматривает.

— Да. Вам это не повредило. Правда мое наблюдение показывает, что Вы на некоторую часть не человек. Но и не демон. Как Вы умудрились так, Кирилл Олегович?

— Это лучше у родителей узнавать, не думаете?

— Удобно. Они же пропали?

— Ну, нет. Слухи об их смерти сильно преувеличены. Это уже не очень секрет. Однако, еще неделю попрошу не говорить никому. Это не очень страшно, но мне будет неприятно. Хорошо?