– Да ты постой, мил человек.
– остановил колдун, приподнявшись с бревна, положив собеседнику ладонь на плечо.
– ты ничего не забыл?

– Да нет, вроде все с собой.
– повертев головой по сторонам, ошарашено ответил.

– А про Лавра рассказать ничего не хочешь?
– презрительно подсказала Ночь.

– А тебя, молодуха, вообще никто не спрашивал.
– Грубо ответил, вновь сунул руку в карман за табакеркой.

– Не честно ты играешь, друг мой.
– брезгливо поморщился Хан.
– Ты ведь знаешь, что скоро будем выбирать старейшину, Куда ведь еще в прошлом году на ведьминой горе объявил...

– И что?
– подбочинясь выпалил Леший.

– А ни кто с тобой играть больше не станет, раз уж ты такой пройдоха.
– подсказал мужчина.

– А это еще неизвестно, кто из нас больший обманщик.
– зло выдавил.
– Если бы я выиграл, ты что и вправду бы отдал родное дитя?

– Но это мы не узнаем, потому как я в выигрыше.

– А что если я для вас сейчас гробик выстрогаю, да обоих в земельку положу живыми?
– угрожающе открыл табакерку.

Сразу же подул сильный ветер, и что-то огромное и страшное застонало в лесу, сотнями голосов зазвенела листва.

– Можешь, но только...

Хан не договорил, пристально посмотрел на берестяную коробочку, и та мгновенно вспыхнула в руках Лешего, да так ярко, словно магний.

Отбросив в сторону факел, Леший упал на колени и запричитал.

– Да ничего я не знаю про Лавра, он жил еще до моего рождения, а сегодня мне было скучно, вот я и пошутил, чтобы заманить тебя в игру...

– Добрый мой друг.
– смягчившись, с добротой в голосе подошел Хан и помог подняться на ноги.
– Я прекрасно знаю, что ты был хорошим другом Лавра и даже кое - чему его учил, очень давно и сейчас ты остаешься прекрасным товарищем, но нам нужно знать о его жизни, врагах, друзьях, союзниках.

– Мы просто хотим вернуть его в мир.
– подсказала женщина.

Еще несколько минут назад Леший был горд и уверен в себе, а теперь казался сжавшимся испуганным комком.

– Но вы точно не хотите ему зла?
– дрожащим голосом переспросил.

– Да нет же.
– усаживаясь обратно на бревно, заверил Хан.

– Ну что ж, загнали вы меня в ловушку.
– успокаиваясь, ели слышно, пробубнил Леший, доставая из другого кармана другую табакерку.

Набив ноздри, смачно чихнул, вытер рукавом нос и сразу же повеселел.

– И так, жил три сотни лет назад ведун по имени Лавр, когда родился, я уж не ведаю, одно вот только, измельчали колдуны супротив его - то стати.
– покачал головой, соглашаясь с самим собой.
– Утомился жизнью, все изведал и черное, и белое, решил затаиться в пещере, пока что-то новое, неизведанное на Руси матушки появится, заточился, значит, в пещере каменной, куда и дороги нет, и память человеческая за годы смутные порастерла воспоминания о могучем защитнике.

Хан и Ночь, усевшись напротив, старались дышать через раз, чтобы не сбить рассказчика с мысли.

– Он и сейчас живой и тлен его не взял, но только пещеру эту сыскать невозможно. Да и вам, коли сыщите, проку не будет. Белым колдуном был, ну а вы черные, погубит он вас, погубит.

Отец с дочерью переглянулись и умиротворение, как ветром сдуло.

– А что, если все же найдем мы?
– Дрожащим голосом спросила Ночь.

– У вас сердца темные, поэтому, прежде вам стоит найти Кару, он поможет, если захочет.
– Шепотом, оглядываясь по сторонам, произнес Леший.
– И тогда уж сама судьба решит, кем вам быть...

– Это кто?

– Колдун, тёмный, правда сгинул еще до заточения Лавра, но уж жестокая была схватка, и Кара почти победил, но только почти, туман опустился на землю, а когда растаял, Кара был мертв и отправился на вечные муки...