Потом я опустила свой взгляд еще ниже, и это заметил Велс. Он сел поудобнее и продолжал наблюдать за моей реакцией. Мои уши стали пунцовые. Нет, я не стеснялась раздетого мужчину, но смотрела на голого только мужа, а сейчас мне всего лет семнадцать или восемнадцать и явно рассматривание мужчины это не правильно. Довод для себя я обосновала, закрыла глаза и отвернулась. В этот момент он встал, два шага и он подошел ко мне, его рука легла на моё плечо, повернул меня и убрал руки с лица, поднял подбородок и заглянул в мои глаза. Я испугалась и мысленно паниковала, но что делать я не представляла.

Он погладил мои волосы, которые давно расплелись и покоились на плечах и спине. Я смотрела на него и думала: «Интересно о чем он думает? Что хочет? Какие дальнейшие планы? И что он решил сделать со мной? Это мои вопросы к нему, но он все равно не ответит. Как бы хотелось понимать его и общаться, я в четырех стенах долго не выдержу, завою».

Велс взял мои руки и поднял меня, не отводя глаз, и опять волна чувств, сметающая на своем пути все мысли и желания и только одно быть рядом с ним. Эти ощущения испытывали мы оба, потому что его глаза излучали такое же желание, как и я. На какое-то мгновение поняла, о чем он подумал. Ему так же было приятно это чувство, как и мне, я слышала, как бешено, стучит его сердце, повторяя в такт моему, несколько секунд и он с трудом отстранился, забрал поднос и покинул комнату, закрыв за собой дверь на замок.

«Вот тебе и ночь с пристрастиями, – разочарованно подумала я. – Нет мадам, вы сначала сами для себя решите, хотите ли вы близости или нет, а то вилку хватаешь, то взгляд отводишь». Я села на кровать, передумала кучу вариантов развития действий, но ничего стоящего не пришло в мою русую голову, и я упала на подушки. Но тут меня посетила свежая мысль: «А если это и есть близость на этой планете, постой, а как же дети? Или тут детей не бывает? Может, они тут в пробирках разводятся?»

Последний вариант близости и детей из пробирки мне показалось так привлекательная и правдоподобная, что какое-то время я убеждала себя, что близость моему телу вообще не светит. Еще три дня он приходил ко мне в комнату, приносил еду, выгуливал собаку, а я оставалась под замком. Потом, видимо, что-то изменилось и меня выпустили из комнаты и, приглашая жестом, привели в комнату на первом этаже, куда в первый день прошли его друзья.

Комната с высокими потолками, напоминала нашу гостиную, с мягкой мебелью и большими шкафами с книгами, журнальным столиком и множеством портретов в рамке на стене. Окна понравились, они были широкие, начинались от пола, впускали в комнату много дневного света. Я увидела прекрасную беседку, заплетенную каким-то растением с большими розовыми цветами, похожие на наши лилии, но эти плелись по стене дерева, а рядом широкие качели, слегка покачивались от ветерка порывами пробегающего между домом и беседкой. Вот это да, там еще есть и песочница с песком. «Он женат?» – по спине побежал холодная дрожь.

Повернувшись к Велсу, я первый раз сама, без его рук и настойчивых движений посмотрела ему в глаза. «Как задать ему вопрос? Как выяснить все интересующие вопросы, которые возникают каждый день все больше и больше. А теперь еще и вопрос о его жене», при этих мыслях Велс удивился и огляделся вокруг.

И все же мне приятно смотреть на него, он в белой рубашке и темно-фиолетовом камзоле смотрелся неотразимо. А я за свои четыре дня уже желающая покупаться и переодеться. От меня не просто пахло, а воняло, и как только он хотел подойти, поближе я отходила как можно дальше отрицательно мотала головой, выставив вперед руки.

– Ну как тебе объяснить, что я совсем протухла, воняю как из помойной ямы, мне самой этот запах неприятен, что говорить о тебе, – отходя умоляюще, проговаривала она.

Он остановился и перестал подходить ко мне, я облегченно выдохнула, хлопнув себя по лбу, Велс вышел из комнаты. Я посмотрела ему вслед и села на стул у стола. Достала телефон и открыла галерею с фотографиями, пока перелистывала их, на глаза навернулись слезы и две больших капли упали на экран. Я не заметила, как он вернулся и встал за спиной, наблюдая, как я рассматриваю снимки. Телефон запищал и включился, я расплакалась. Он положил руку на плече, я подскочила как ошпаренная. Он задержал меня за руку и притянул к себе. «Не надо, от меня воняет, я сама не хочу», – бормотала я про себя, а он просто вытер мои слезы и улыбнулся, потом потянул за собой.

Ничего не оставалось, как идти за ним, мы опять поднялись на второй этаж, и я думала, он закроет опять в комнате. Но он открыл другую дверь и предложил пройти. Эта комната была в два раза больше, чем та, где я жила. Из этой спальни шли две двери в разные стороны, он прошел и открыл дверь справа от кровати, там оказалась ванная. Я захлопала в ладоши и от радости, прыгая, как ребенок поцеловала его в щеку.

Он замер, посмотрел на меня, рукой провел по месту поцелуя.

– Велс, прости, я больше не буду, тебе неприятно наверно, это у нас так принято благодарить, за все хорошее сделанное для тебя, – бормотала я, не поднимая глаз, пытаясь оправдать совсем невинный поцелуй.

Он улыбался и после того, как я замолчала, поцеловал в ответ. Странно, но мне стало казаться, что он понимает, что я не только говорю, но и думаю. Но это только предположение и проверить нетрудно. Он показал мне ванную комнату и открыл воду, круглая большая ванна, похожая на маленький бассейн, наполнялась водой, Велс стоял, я не предпринимала никаких действий. Набралась вода, он сходил куда-то и принес ворох тряпок, положил на стул в ванной комнате и вышел.

Ура, я буду мыться без посторонних глаз, разделась и влезла в теплую воду. Не стала утруждать своего похитителя ожиданием, по-быстрому вымылась, вылезла и подошла к стулу. Там лежали не просто тряпки, это были платья, да с длинными юбками, как я мечтала в детстве о том, чтобы быть принцессой, вот она сбылась. Пересмотрев все наряды, я выбрала менее вульгарное, более закрытое и постаралась одеть его. «Ага, платья есть, значит, в этом доме бывают женщины. Теперь выяснить, кем эта дама приходится Велсу». Потом простирала свои вещи, слила воду.