Но буквально через секунду, выстрел оглушает больничный коридор, а Дубов, стона от боли, сползает на пол. Майор подстрелил его, вряд ли его колено заживёт быстро и не оставит напоминание об этом дне.

Тру горло где только что был нож. Почему-то ощущение что он до сих пор там не покидает. Вот вам и психосоматика.

– Ты как? – осматривает меня Орлов, и я даже не сразу замечаю, что его руки на моих плечах.

– Всё хорошо, – киваю, пристально пялясь на его сильные, крепкие ладони.

– Ты чего попёрлась одна?! – выругивается.

– Я думала, что справляюсь, – чувствую себя виноватой, потому что я с самого начала знала, что ничего подобного.

Все мои инстинкты кричали: - «Дождись Орлова»! Интуиция где-то в обмороке. Впервые за всё время я пренебрегла ими. И чуть не поплатилась за это жизнью.

– Ладно, - выдыхает.
– Ты всё равно молодец.

День был безумно долгим и тяжёлым, поэтому я нескончаемо рада встречи с коллегами, даже несмотря на то, что здесь Мельник. Как мы и предполагали Орлов не пришёл, может оно и к лучшему?

Как только моя мысль достигает финала, на пороге заведения появляется Александр Дмитриевич собственной персоной.

– Мы думали, вы не придёте, – говорю, что думаю.

– Не хочу быть начальством, которое отбивается от коллектива, – возвращает мне мою фразу.

– Это хорошо, – искренне улыбаюсь.

Вечер проходит в непринуждённой обстановке, мы сыграли несколько партий в бильярд, и по итогам у нас с Орлом ничья. Никто из нас не хочет оставлять это так. И когда мы играем решающую партию, в поле зрения появляется высокая, фигурситая шатенка в дорогой офисной костюме.

– Привет, милый, – обращается она к Орлову, а на лице того читается лишь злость, что очень странно, ведь остальные мужчины не скрывая пускают на неё слюни.

Алекс.

– Привет, милый, – голос бывшей жены, моментально заставляет напрячься.

С Кристиной мы развелись больше года назад, но уходить из моей жизни она не хочет. Постоянно маячит где-то рядом.

– Чего тебе? – я сдерживаюсь на столько, на сколько это в моих силах, но получается плохо, бывшая жена всегда умела выводить меня за считанные секунды.

– Я соскучилась, – мурчит как котёнок, но только я знаю, что на самом деле, она ядовитая змея. Замечаю, как окружающие мужики поедают её глазами, но внутри ничего не загорелось, ни капли ревности.

– Мы с тобой всё обсудили! – пытаюсь её увести подальше от коллег, которые уже выпучили глаза, особенно Стефа.

Стефания, словно рентген сканирует мою бывшую, и наверняка сгорает от любопытства. Понимаю по изменившемуся лицу Золотарёвой, что она узнала в той женщине дочь того самого известного нефтяного магната Самойлова Льва Геннадьевича.

– Саш, - называет меня именем, которым я не пользуюсь давно, и я точно знаю, она мне это назло.

С моих не полных четырнадцати лет меня больше не называют Сашей, Саньком и тому подобным, с тех времён, я – Алекс. И только Кристина, играя на моих нервах, зовёт меня так.

– Я хочу помирится, – касается моего торса. – Глупо всё как-то вышло.

– Папочка взбучку устроил? – усмехаюсь.

Несмотря, на наличие денег и власти, Лев Геннадьевич отличный мужик, таких ещё поискать надо. Кристина росла в вседозволенности, до тех пор, пока не вляпалась в историю, которая стоила её отцу приличной суммы. На сколько я знаю, на свой двадцатый день рождения она сожгла около десяти машин приличной стоимости. Тогда Самойлов при тысячи свидетелях пообещал, что дочь вернёт ему всё до копейки, и не увидит денег пока не возьмётся за ум, и если подобное повторится, то в завещание и упоминания о ней не будет.

Почти два года назад, она свалила в Турцию, не предупредив ни меня, ни отца. Тусовалась там она ровно до тех пор, пока не закончились деньги, а именно чуть меньше двух недель. И когда она вернулась я уже подал на развод, отец её не настаивал на сохранение брака, так более того, окончательно перекрыл ей финансовый поток, и заставил работать какой-то секретаршей у одного из директоров в своей компании.

– Папа тут не при чём, – врёт и не краснеет. Бывшая врёт ещё хуже Стефы. Так, это вообще не сюда! Чего ещё удумал сравнивать!

– Я рад! – отрезаю. – Дверь там!

– Саш, - она делает это снова.

– Я – Алекс, – ровным голосом, хотя внутри всего колбасит.

– Ну, хватит! – улыбается. – Пожили отдельно, отдохнули друг от друга, – снова касается меня. – Пора и о семье подумать.

– Не с моим участием, – умываю руки. – Это точно без меня!
– доказать ей хоть что-то, сложнее чем из Мельника сделать нормального мента. То есть, просто, невозможно.

– Я не договорила, – всё так же приторно улыбается. – Так что встретимся ещё, – чмокает меня в щёку.