Александр молча покачал головой, Кэрна пожал плечами и остался с другом.

– Рито, - Тагэре рассеянно провожал глазами удаляющегося всадника, тебе не кажется, что Сезар был бы лучшим королем, чем я? В конце концов, Мальвани мало чем уступают Волингам...

– Хорошо, Сезар тебя не слышит, он бы тебе сейчас такое сказал...

– Знаю, просто ты не представляешь, как я устал от короны, от этого украшения, - король коснулся изуродованного плеча, - от необходимости все время улыбаться и делать вид, что я знаю, как надо поступить в любом случае.

– Но ты действительно знаешь.

– Не уверен. Раньше - да. Раньше у меня многое получалось, но тогда в этом был какой-то смысл. Был жив Эдмон, я был должен...

– Ты и сейчас должен. Арции и самому себе. Проклятый! Ты когда-нибудь прекратишь себя грызть? А если не прекратишь, подожди хотя бы до завтра.

– Не волнуйся, - Тагэре натянуто засмеялся, - завтра все будет как надо. Я сяду на Садана, надену корону, возьму меч и так далее. Мы победим, возможно, даже захватим Пьера...

– А потом ты его отпустишь или отдашь на поруки отчиму... Право, ты уже становишься смешным с этим своим милосердием!

– По-твоему, лучше поступить, как... как...

– Как Филипп с Жоффруа? Это другое. У тебя нет постыдной тайны, которую ты хочешь скрыть. Да у тебя и врагов-то собственных нет, все или враги Арции, или те, кого ты приобрел, служа брату.

– Нет тайны, говоришь? От тебя, возможно, и нет. Но что я скажу Шарло и Катрин, когда они спросят, кто их мать? Элеонора хочет, чтоб я женился на ее дочери. Ради Филиппа я должен, а не могу! Понимаешь, не могу!

– И не надо, - Рафаэль сочувственно посмотрел на Александра.
– Младшая Элеонора - дура! Если у нее и есть что стоящее, то грудь - так у Онорины не хуже. А ты жить с дурой не сможешь. Шарло все поймет, это уже сейчас видно, а что до женитьбы, так время терпит. Я тоже не женат, и ничего.

– Ты не король... Ой, извини.

– А чего извиняться? Я из Мирии ушел навсегда, быть карманным герцогом при церковных крысах - не по мне! А что до того, что тебе нужны законные наследники, то сын Жоффруа - славный мальчишка, да и ты пока умирать не собираешься. Может быть...

– Да в том-то и дело, что ничего быть не может. Бедная Жаклин схватилась за меня, как утопающий за терновый куст, а что я ей, кроме своей неземной красоты, мог дать? Я был рад-радешенек, когда медикус прописал ей воздержание.

– Жаклин ты дал жизнь и свободу. Вряд ли после всего, что с ней и всеми ре Фло случилось, она могла надеяться хоть на что-то. Если бы не ты...

– Если бы не я, ее отец был бы жив!

– Проклятый!
– возопил Рафаэль.
– Еще немного, и ты себя обвинишь в Грехе Первом и Грехе Последнем, о которых нам ханжи талдычат! Неужели моя дура сестра вкупе с Элеонорой Вилльо так заморочили тебе голову, что ты стал бояться жить? Когда до тебя дойдет, что ты ни перед кем не виноват и никому ничего не должен, это перед тобой все в долгу, как в шелку!

– Ладно, Рито, - махнул рукой король, - давай проедемся по следам Луи. Все лучше, чем такой разговор...

2895 год от В.И.

Вечер 9-го дня месяца Собаки

ЧЕРНЫЙ СУР

– Вот оно!
– Рене Аррой указал рукой на груду серых камней. В нескольких шагах от развалин буйствовали джунгли, но роскошная тропическая жизнь словно бы остановилась на границе невидимого круга, за которым не росло ни травинки.

– Ждите меня здесь, - Рене обернулся к своим спутникам - могучему черному жеребцу и сидящему на его спине эльфу.

– Я пойду с тобой, - Клэр легко спрыгнул на землю, несмотря на протестующее фырканье Гиба.

– Нет. Это место проклято и отмечено печатью даже не Зла, а чего-то совершенно чужого. Лианы и те это понимают, так что эльфу там делать нечего. Я - другое дело, да и вряд ли я найду что-то, кроме тени.

– Если б там была только тень, - покачал головой Клэр, - джунгли бы захватили холм.

– Ты можешь чувствовать деревья. Что они помнят?

– Сейчас.
– Тонкое лицо рыцаря Осени стало отсутствующим, серебристые глаза широко раскрылись, глядя в никуда. Рене и Гиб молча ждали. Ветер всколыхнул густую, тяжелую листву, на землю упало несколько капель то ли росы, то ли сока, дохнуло приторным ароматом цветов. Клэр поднял голову.

– Деревьям отвратительно это место, вот и все, что я могу сказать. Эти леса не знают осени, но этот холм для них - средоточие того, что в наших краях зовут зимой.

– Зима, смерть, небытие...
– задумчиво повторил Рене, - я видел их, и видел близко. Но мы пришли сюда не за этим.

– Мы?
– попробовал улыбнуться Клэр.
– Мы с Романом решили, что нужно разыскать храм из легенды Майхуба, но нам задуманное оказалось не по силам.

– Потому что вы живы.

– Ты тоже жив, Рене, - возразил Клэр, - ведь жизнь - это любовь, память и воля. Ты вернулся и этим все доказал.