— Что-то подобное мне предлагала Хатшепсут и вот чем это всё закончилось, — напомнил я ему, обводя рукой поместье вокруг.

— В отличие от неё, я никогда не скрывал от тебя своих замыслов, — верно подметил он.

— Согласен, тут мне не в чем тебя упрекнуть.

Мы немного помолчали и он осторожно сказал.

— Я ещё не поблагодарил тебя за спасение сына, хотел это сделать лично при встрече. Моя семья признательная за это, я бы хотел, чтобы ты это знал. За ними долг перед тобой за это.

— Кстати о семье, раз мы немного решили отдохнуть от основной темы, — вспомнил я о ещё одном интересующим меня вопросе, — мне нужна красивая наложница или жена для Рехмира. Парню явно нужно кому-то выговориться и утолить желание плоти, а пускать в его дом чужого человека может быть для нас чревато. Я хотел послать гонца к тебе, но ты сам так своевременно появился.

— Мы договорились с одной семьёй, — ответил он, удивлённо на меня посмотрев, — парня ждёт блестящее будущее, поэтому невесту мы ему подобрали из богатого рода. Но везти её сюда? Думаю, обойдётся простой наложницей.

— Неболтливой, — добавил я.

— Я отдам ему одну из своих, — легко улыбнулся он, — самую молодую и красивую.

— Отлично, думаю парень будет доволен, особенно если не упоминать об этом факте, — хмыкнул я.

— Разумеется, — мы с визирем обменялись понимающими взглядами.

— У меня с собой достаточно красавиц, — намекнул он, — ещё одна может согреть и твою постель, царь.

— Именно потому, что она от тебя Усерамон, я и откажусь от такой чести, — я пожал плечами, а он с понимающей с улыбкой поклонился.

— Что же, — вздохнул я, когда пауза затянулась, — мы договорились, что ты себе не возьмёшь больше трети припасов, а я, раз вы меня в это уже насильно втянули, сделаю себе настоящую армию, а не то слабое подобие, которым вы тут воюете.

Лицо визиря вытянулось.

— Наподобие той, какая у тебя в загробном мире? — осторожно спросил он.

— Да, а потому вернувшись, ты кроме всего прочего пришлёшь мне ещё и несколько семей мастеров определённой направленности: мне нужны кожевенники, кузнецы, деревообработчики и мастера работы по камню.

— Они у тебя будут, мой царь, — склонил голову Усерамон.

— Ещё мне нужны люди, без колесниц, просто пехотинцы, — продолжил я.

— Этого не было в договоре с царём, — задумался он, — она рассчитывала, что ты будешь справляться текущими силами.

— Наёмники?

— Думаю я смогу договориться с парой вождей кочевников, — согласился он со мной, но на больше тысячи, не рассчитывай и разумеется без лошадей, они слишком дорогое удовольствие. Гораздо дороже людей.

— На первое время думаю мне этого хватит, — кивнул я, протягивая ему руку, — договор?

Здесь этого жеста ещё не знали, руки прикладывали к сердцу, но визирь сразу пожал ладонь и ответил.

— Договор.

— Ваши письменные бумажки, можешь мне не присылать, — я спокойно на него посмотрел, — чтобы понять, что ты меня пытаешься наеб…ть, мне хватит собственных воспоминаний об этом разговоре.

— Постараюсь соблюсти всё, о чём мы договорились бог Монту, — склонил он голову.

— Тогда на этом всё. Хатшепсут передай моё согласие и что я выдвинусь, как только получу припасы. Ты за этим проследишь лично, чтобы мне опять гниль не прислали. Так и передай, что твоё участие — это моё обязательное условие. Ну и тебе самому так проще будет своровать, пока другие на это свои рты не открыли.

— Бог Монту, с момента своего появления у нас, ты научился слишком хорошо понимать человеческую суть, — улыбнулся он с поклоном.

— «Что тут понимать, везде одно и то же, что у вас, что у нас, — хмуро подумал я про эту самую суть».

— На этом всё. Идём, ты сделаешь вид, что даришь мне наложницу, чистую и непорочную, как горный ручей, а я при всех подарю её Рехмиру, — показал я на путь обратно в поместье, — и нужно уже сейчас готовить парня к твоей должности, Меримаат её точно не потянет. Сделаем из него лучше военного или ещё лучше жреца.

Визирь удивлённо на меня посмотрел.

— Странно, что наши мысли в этом полностью совпадают Твоё величество, — склонил он голову, снова называя меня Менхеперра, поскольку мы подошли в зону слышимости других людей.

Разыграв с ним сценку, какую и планировали, я вручил красному словно помидор парню красивую девушку лет шестнадцати, явно неегипетских кровей и сказал при всех, что Рехмиру отдаю то, что берёг для себя, но для лучшего друга не жалко. Мои слова услышали кто нужно, особенно визирь, с которым мы встретились понимающими взглядами после этой процедуры дарения.