«Кашу есть будете?» – спросила эта королева общепита, поставив на стол обещанные администратором яичницу и кофе. «Буду!» – с вызовом ответила Нина. А про себя подумала: «В инкубаторе таких выращивают, что ли?» Очень уж походила диетсестра на героиню Истории, случившейся много лет назад, на заре туманной Нининой юности! Впрочем, и каша, и яичница оказались вполне съедобными, так что не стоило портить аппетит тягостными воспоминаниями. Кофе, правда, значительно уступал предыдущим блюдам по вкусу и качеству, но Нина не стала привередничать, и, намазав кусок белого хлеба подтаявшим маслом, закончила свой первый отпускной завтрак в лучших традициях славного пионерского детства.

Окна номера, в котором ей предстояло провести ближайшую неделю, выходили на море. Впрочем, стандартные слова «вид на море» в данном конкретном случае не выражали почти ничего, потому что с лоджии открывался сказочной красоты вид: и море, и горы, и зеленые, несмотря на приближающуюся осень, деревья – целая панорама Рабочего Уголка открывалась перед Ниной. Но желание немедленно окунуться в море было настолько сильным, что удовольствие от созерцания окрестностей «Дружного» пришлось отложить, и, бросив возле кровати не до конца распакованный чемодан, из которого перекочевали в рюкзак только полотенце и купальник, она быстро вышла из комнаты.

После дождя берег сиял в лучах ослепительного солнца, и Нина на какую-то долю секунды зажмурилась от яркого света, когда, покинув тенистую аллею, вышла на хорошо знакомую смотровую площадку. А когда открыла глаза, то не могла сдержать вздоха разочарования: лестница, ведущая вниз, к пляжу, почти упиралась в забор стройки, полностью лишавшей диковатого очарования когда-то такой живописный склон. Новые хозяева жизни возводили очередной пансионат. «Интересно, – подумала Нина, – а где же будут купаться будущие гости этих отелей и пансионатов, вырастающих на побережье, как грибы после дождя? На пляже «Дружного» или на прежних санаторных?» Крымские галечные пляжи, узкие прибрежные полоски суши, с трудом отвоеванные у моря с помощью укрепления берега волнорезами, и раньше с трудом вмещали всех желающих…

Спустившись до кипарисовой аллеи, Нина обнаружила еще более обескураживавшее творение рук предприимчивых крымчан: сразу за шеренгой стройных деревьев раскинулся аквапарк. «Вот это да! А ведь раньше воды не хватало, да и сейчас ее вроде бы по часам дают. Может, вода морская? Нет, непохоже… – она с некоторым удивлением рассматривала бассейн с возвышающимися над ним разноцветными трубами. – Добралась-таки цивилизация до этих мест – за деньги все, что угодно! Интересно, сколько же стоит билет в это заведение?» Однако интерес был праздным – она не принадлежала к числу поклонников «пластикового рая»: какой аквапарк, когда рядом плещется море, живое и настоящее!

На самом деле, гораздо более насущным был вопрос о том, куда сливают воду из этого чуда курортного прогресса – не на пляж ли «Дружного», который прямо по курсу? Но напрасно Нина волновалась – судя по количеству «граждан отдыхающих» на квадратный метр пляжной поверхности, на территории берега, принадлежавшей пансионату, все было отлично! Хотя размеры самого пляжа существенно сократились: два солярия на волнорезах и одна полоска гальки между ними – вот и все! А остальное пространство отошло новому четырехзвезднику на первой линии, которому, очевидно, принадлежал и аквапарк, во всяком случае, именно это слово красовалось над входом в отель.

Нина пересекла набережную, достала из кармана своих универсальных штанов выданный ей администратором пропуск и решительно отворила калитку, ведущую на пляж «Дружного». Не успев ступить на теплые доски солярия, с которого надо было спуститься по узенькой лестнице, чтобы попасть непосредственно на пляж, Нина повернула голову к доске объявлений – ну как же, что может быть важнее температуры воды и волнения моря!

А когда взглянула прямо перед собой, знаменитое восклицание нью-йоркских феминисток: «Вау!» чуть не слетело с ее губ! Неужели один из американских морпехов решил остаться у «самого синего в мире» Черного моря и подработать спасателем? Широко расставив крепкие босые ноги, словно матрос на палубе качающегося корабля, перед Ниной стоял загорелый, широкоплечий, коротко стриженый симпатичный мужик совершенно нездешнего вида. Держа руки в карманах полотняных бермудов, он смотрел на нее и молча улыбался, преграждая путь к пляжным радостям «Дружного». И перед этой совершенно ослепительной улыбкой меркла даже далекая улыбка кудрявого немецкого пловца, все еще не забытая Ниной, слегка растерянно улыбнувшейся в ответ.

Наконец «морпех» произнес: «Здравствуйте! Вы, очевидно, только что приехали?» Оторопевшая Нина, молча, кивнула и протянула ему свой пропуск. Мужик внимательно изучил «документ» и со словами «Добро пожаловать, Нина Николаевна!» пропустил Нину в свои владения. И строго добавил ей вслед: «Только без фанатизма! Шторм начинается!»

«Да, пожалуй, он не просто «морпех», а прямо-таки сержант доблестного американского флота!» – усмехнулась про себя Нина, пристраивая свой рюкзак на свободное пляжное (как потом выяснилось, не самое удачное) место, и, вспомнив напутствие «сержанта» про шторм, стала торопливо переодеваться в купальник. Но подбородок с ямочкой, пять минут назад маячивший на уровне ее глаз, не давал покоя – куда там Кевину Костнеру, главному старшине морских спасателей! Она небрежно кинула майку и брюки рядом с рюкзаком (все равно стирать после поезда) и, как девчонка, повизгивая от восторга, бросилась в море! Вот оно, счастье отпускников!

Без фанатизма у нее не получилось: верных полчаса Нина качалась на волнах где-то в окрестности буйка, и постепенно ее сносило все дальше в море. А когда она, наконец, решила возвращаться и повернула к берегу, то увидела, как «морпех» что-то кричит ей в рупор (слов разобрать из-за шума волн она не могла) и показывает свободной рукой куда-то в сторону Турции. Нина оглянулась – ее настигала огромная волна: не девятый вал, конечно, но как накроет, мало не покажется! Набрав воздуха в легкие, она попыталась «поймать» стремительно надвигавшуюся мощную волну, но немного не рассчитала, и та все-таки накрыла ее с головой.