— Только если есть что-то покрепче. Очень на это рассчитываю.

Тайрон открыл ему бутылку пива, и Том прислонился к стене, слушая.

— Когда я впервые отправился этим поездом на север, мы выехали из Питтсбурга около полуночи, и я услышал вопли в одном из спальных вагонов. Вагон-люкс закрыт на ночь, я не на службе, но все равно иду туда, потому что на один спальный вагон приходится только один проводник, а я новичок и хочу, чтоб все было в порядке. Поднимаюсь туда и вижу: голый парень стоит в коридоре с горячей цыпочкой, прикрывающейся небольшим полотенцем. А рассвирепевшая дамочка в пижаме рвется задушить парня, в то время как Моник — проводница вагона — пытается ее удержать.

— Что произошло — кто-то перепутал купе?

— О, держу пари, муженек желал бы, чтобы все было именно так. Видите ли, того голого парня застукали на месте преступления с любовницей, которой он купил билет через два купе от своего, где он ехал с женой. Он думал, что успешно добавил дамочке в стакан снотворное, чтобы позабавиться, пока та дрыхнет, но жена что-то заподозрила и не выпила таблетку, а проследила за ним и застукала обоих.

— И что было дальше?

— Любовница сошла на следующей станции. А когда я в последний раз видел ловеласа, его избитая задница слезала в Чикаго.

Пока Тайрон продолжал рассказывать и работать, из-под его рубашки выскользнула висящая на шее цепочка. Том заметил, что было на ней.

— Где вы заработали «Пурпурное сердце»? [138]

— В Персидском заливе, — ответил Тайрон, пряча цепочку под рубашку. — Служил, получил заряд шрапнели в ногу, когда снаряд попал в наш «Бредли» [139] .

— Я освещал ту войну. Там велись более ожесточенные бои, чем можно судить по репортажам, которые крутились по нашему ТВ.

— Для меня они были достаточно ожесточенными.

— Как я понял, вам нравится здесь?

— Ну, работа есть работа. Но она вдобавок и развлечение. Я понемногу отвлекаюсь от рутины каждый день. Весело провожу время с пассажирами и особенно с их детьми. Да, в поездах и в детях есть нечто особенное — они так отлично сочетаются… понимаете, о чем я? — продолжал болтать Тайрон, не переставая трудиться. — Смена три дня подряд, потом четыре выходных. Таков график дежурств на поездах дальнего следования. На тех, которые следуют особенно долгими маршрутами, вроде «Чифа» и «Зефэ», работаешь по шесть с последующими восемью выходными. Может показаться, что у нас избыток свободного времени, но после шести дней мотаний туда-сюда, туда-сюда начинаешь уставать и требуется отдых. Потому что, когда находишься в поезде, тебя, по сути, могут вызвать в любой момент. Нелегко, но мне нравится. Мы все одна команда, вносим каждый свой вклад и прикрываем друг друга — как семья.

— И вы останетесь в «Кэпе»?

— Не знаю. Я серьезно думаю делать карьеру, двинуть наверх — туда, где крутятся реальные деньги.

— Это где? В менеджменте?

Тайрон расхохотался:

— В менеджменте? Серьезно? Кто зарабатывает — так это носильщики. Чаевыми получают столько денег, будто печатают их.

— Я хочу выпить. Прямо сейчас!

Оба обернулись и уставились на говорившего. Это был мужчина в полосатом костюме-тройке, выглядящий крайне недовольным жизнью.

Тайрон закатил глаза:

— Как поживаете, мистер Мерриузер?

— Я поживаю отвратительно, и я хочу выпить. Виски с содовой. Немедленно.

— Сэр, я еще не открылся. Если бы вы были так любезны заглянуть снова…

Мерриузер сделал шаг вперед:

— Этот джентльмен пьет пиво — полагаю, полученное от тебя. И если ты откажешься открывать бар мне, платежеспособному клиенту, тогда, — он глянул на бейджик, — тогда, Тайрон, советую начать искать новую работу, потому что, как только я сойду с этого поезда, тебя уволят.

Он посмотрел на свои дорогие часы:

— Я жду, Тайрон.

— Конечно, сейчас все будет. Без проблем.

Тайрон смешал компоненты и передал стакан мужчине. Мерриузер сделал глоток.

— Побольше виски — вы никогда не наливаете его достаточно. Себе прикарманиваете, что ли?

— Эй, — подал голос Том, — может, тебе стоит проще ко всему относиться?

Мерриузер повернулся к нему:

— Ты хоть знаешь, кто я такой?

— Да. Ты грубиян и явно гордишься этим.

Мужчина изобразил такую натянутую улыбку, что, казалось, кости вот-вот прорвут кожу.

— Тайрон, скажи ему, кто я. Ты ведь в курсе, не так ли?

— Послушайте, я сейчас доливаю вам виски. Почему бы нам не уладить все миром?

— Я — Гордон Мерриузер. Король коллективных исков. Разозлишь меня — и мы встретимся в суде. И тогда я отниму у тебя все — хотя, судя по тебе, тут мало чего можно взять.

Том шагнул вперед, сжав руки в кулаки.

— О, давай, очень рассчитываю на это. Тогда вдобавок я засажу тебя за решетку.

Тайрон встал между ними:

— Эй, тут так похолодало, словно в поезде пошел снег. Давайте разойдемся. Ведь скоро Рождество. Мистер Мерриузер, вы ведь едете на Рождество домой, к жене и детям, верно? Уверен, вы накупили им кучу подарков.