Мишель в изумлении посмотрела на партнера.

— «Собачий ошейник»? «Сделал отнюдь не из-за собаки»? И «забудьте о СС»?.. — приоткрыв рот, повторила она. — Что, собственно, все это значит?

— Твое недоумение говорит о том, что ты еще слишком молода, — ответил Кинг. — СС — это Сын Сэма, иначе говоря, Дэвид Берковиц — серийный убийца, оперировавший в Нью-Йорке в семидесятых годах прошлого столетия. Получил прозвище Убийца Любовников, поскольку имел обыкновение отстреливать парочки, целовавшиеся в машинах.

— Парочки, целовавшиеся в машинах? Как Кэнни и Пемброк, да?

Уильямс кивнул.

— Когда Берковица поймали, он сказал, что мысль убивать ему внушал сосед-демон, передававший приказы через свою собаку. Разумеется, все это вранье и полнейшая чушь.

Кинг нахмурился.

— Но наш парень прекрасно осознает, что делает. И даже указывает на это в своем письме.

Мишель помотала головой.

— Что-то я уже ничего не понимаю. Зачем совершать преступления, копируя известных в прошлом серийных убийц, а потом в письмах старательно открещиваться от этого? Я это к тому, что для некоторых маньяков подражание «великим» и составляет главный смысл их деятельности. В своем роде идеальный пример искреннего самообольщения, так — нет?

— Кто его знает? — пожал плечами Уильямс. — Как бы то ни было, тех двух подростков в машине убил он, и никто другой.

Кинг некоторое время смотрел на шефа, потом снова заглянул в письмо.

— Подождите минутку. Он этого не говорил. «Еще один отправился в лучший мир» — вот как у него написано!

— Нет, вы только посмотрите на этого парня! Он требует логики от психа, — пожаловался Тодд. — Скажем, этот тип представлял их как некое единое целое — и все дела.

— Прочитайте письмо еще раз, шеф. Наш убийца вполне сознательно использует единственное число, пишет «подростка», а не «подростков».

Уильямс поскреб щеку.

— Возможно, он просто перепутал окончания и написал «а» вместо «ов». Всякое бывает, знаете ли…

— Но если убийца написал это сознательно, то какого конкретно подростка он имел в виду? — спросила Мишель.

Уильямс вздохнул и ткнул пальцем в лестницу.

— Вместо того чтобы вести беспредметные споры, поднимитесь-ка лучше в спальню и посмотрите, что там происходит. Сомневаюсь, однако, что письмо поможет что-либо прояснить. Но мне не надо никакого письма, чтобы понять, кого этот тип «не пытался» имитировать на этот раз.

Напарники поднялись по лестнице в комнату. Там кипела бурная деятельность. Эксперты, офицеры полиции, люди в ветровках ФБР и сотрудники убойного отдела полиции штата внимательнейшим образом исследовали место преступления и труп в надежде заполучить самые ничтожные улики по этому делу. Однако, судя по их пустым, будто стеклянным взорам, ничего интересного или мало-мальски ценного пока обнаружить не удалось.

Кинг заметил в дальнем углу комнаты Сильвию Диас, беседовавшую с плотным господином в плохо сшитом костюме. Она подняла глаза, одарила детектива печальной улыбкой, после чего повернулась к своему собеседнику. Шон же приступил к осмотру спальни и невольно отшатнулся, когда заметил изображенный на стене символ.

Это была перевернутая пятиконечная звезда.

— Вот-вот, я тоже так отреагировал, когда увидел ее.

Кинг повернулся к шефу Уильямсу, внимательно смотревшему на него. В следующее мгновение полицейский наклонился и задрал футболку на трупе Хинсон.

— Она и здесь изображена.

Некоторое время оба молча рассматривали рисунок на животе Дианы.

Мишель кивнула на знак на стене.

— Перевернутая пентаграмма. — Она с шумом вздохнула и посмотрела на мужчин. — Ну, этого-то я знаю. Ричард Рамирес, не так ли?

— Иначе говоря, Ночной Охотник, — откликнулся Кинг, согласно кивнув. — Который, если мне не изменяет память, в настоящее время находится в тюрьме, в камере смертников, на расстоянии трех тысяч миль от нашего города. Он рисовал перевернутые пентаграммы на телах некоторых своих жертв и по крайней мере пару раз на стенах их спален — вот как здесь.

Уильямс перевернул труп на бок, и все увидели покрывавшие спину Хинсон многочисленные колотые раны.

— Сильвия сказала, что ее предположительно держали лицом вниз, когда наносили ранения, после чего перевернули на спину и подперли руку дверцей бюро.

Шеф положил тело на спину, не продемонстрировав при этом ни малейших признаков дурноты. Похоже, за последнее время способность Уильямса переносить картины кошмара значительно повысилась.

— Зацепки какие-нибудь есть? — спросила Мишель.

— Убийца использовал нож, взятый с кухни, а связал шнуром от ее же собственного телефона. На запястьях остались следы, указывающие на это. Потом, правда, снял шнур, чтобы придать руке требующееся ему положение. В комнате полно отпечатков, но я очень удивлюсь, если мне скажут, что убийца позабыл надеть перчатки.